Несмотря на прошедший ночью слабенький дождик, ласковое весеннее солнце уже успело почти полностью высушить старый покрытый многочисленными трещинами асфальт. Лишь кое-где, в тени листвы растущих вдоль беговой дорожки молодых деревьев двух-трех метров высотой, остались влажные темные пятна. Ну а сама вода сохранилась исключительно в десятке небольших углублений, возникших благодаря пробурившим землю корням взрослых тополей или вязов, от которых ныне остались лишь низенькие пеньки. Крохотные едва заметные лужицы легко было даже не перепрыгнуть, а просто перешагнуть, что было очень на руку людям, решившим заняться спортом с утра пораньше.
— Бодрей! Бодрей! Шире шаг! — Подбадривала толпу из трех десятков человек женщина средних лет в слегка линялом спортивном костюме синего цвета и с массивным блестящим свистком на груди. Подавая пример своим подопечным, она бежала ленивой трусцой вместе со всеми, лишь иногда замедляя шаг, дабы оказаться в хвосте группы и подбодрить отстающих. На правом боку тренерши висела небольшая изящная кобура, покрытая мехом ярко алого цвета, откуда высовывалась пистолетная рукоять. — Девять кругов мы уже прошли, осталось всего шесть! Ну же, давайте! Будет обидно сойти с дистанции и оказаться в числе тех, чья выносливость не дотягивает и до пяти баллов!
— Чувствую себя так, словно вернулся лет на сорок в прошлое и снова в школу хожу, — сообщил один из наиболее резвых бегунов своему соседу, смахивая ладонью пот со лба, наискось перечеркнутого четырьмя уродливыми шрамами от чьих-то весьма острых когтей. За плечами у него болталось двуствольное ружье, к стволам которого была прикреплена странная массивная конструкция, состоящая из нескольких прозрачных сосудов, напоминающих символы неизвестного алфавита и тонких резиновых трубок, соединяющих их в единое целое. — Физкультура, уроки, оценки…
— Технически, как раз по территории школы мы и бегаем, пусть даже она теперь больше напоминают укрепрайон со всеми этими стенами, рвами и пулеметными точками. — Ответил мужчина, чья голова была почти полностью седой, поправляя ремень висящего на плече обреза. Несмотря на эту ношу и продолжительные физические упражнения, бег давался ему ощутимо легче. Во всяком случае, дыхание было спокойным, а по коже не ползли капельки влаги. — Нет, я не спорю, что тренировки и поддержание формы дело полезное…Но вот все эта система оценки человеческих возможностей, как мне кажется, просто дурь. Делать больше нечего, кроме как какие-то циферки высчитывать?
— А вот тут ты не прав, сильно не прав. Неуклюжим опасно соваться в здания, никогда не знаешь, из какого угла выскочит очередное чудовище, от клыков и когтей которого надо будет увернуться буквально за долю секунды. Слабых нет смысла ставить во время рейдов на погрузку, ведь каждая лишняя минута вдали от наших стен — лишние шансы повстречаться с пришедшим на шум монстром, против которого даже пушка не поможет. Те, кто быстро выдыхается, плохо приспособлен для длительных нагрузок вне безопасного места, зато внутри безопасного периметра могут принести много пользы. — Обладатель модифицированного двуствольного ружья даже остановился, тем более что он и его собеседник вырвались далеко вперед основной группы. — Мы здесь живем почти как раньше, словно и не было никакого Конца Света. Но за пределами полосы из простреливаемой территории и ловушек надо действовать быстро и четко, если хочешь выжить. И для этого надо хорошо знать, кто на что способен. И переоценка своих товарищей запросто может обернуться новыми трупами, а людей и так мало осталось. Если тыщ пять наберется на весь Новокузьминск — уже хорошо. Причем это с учетом появившихся после зимы беженцев, а также парочки анклавов, которые отказываются присоединяться.
