– Спасибо, – кивнул сыщик. – А второй провод?
– Из той же Ходыженской его тащат через горы в Туапсе, представляете? Тут играет уже наш английский магнат, Твиди. Пуск намечен на октябрь этого года. Майкопская нефть хлынет на рынок. Мы все ждем большого оживления края. Из Екатеринодара топливо можно будет цистернами гнать в Новороссийск и далее на экспорт. А можно и на внутреннее потребление, по рельсам Владикавказской железной дороги. Как всколыхнет это все Кубанский край! Вы не были на месте строительства нефтеперерабатывающего завода? Съездите, посмотрите. Прямо за железнодорожным мостом, возле сада Шика возводятся огромные баки. Самый большой принадлежит упомянутому мной Морингу, емкость бака – триста пятьдесят тысяч пудов! Всего баков будет шестнадцать, для разных владельцев. Бак Гукасовых, например, рассчитан на триста тысяч. А знаменитый местный промышленник Андрейс уже подал в городскую думу заявку на аренду земли. Он хочет строить рядом с первым перерабатывающим заводом второй, свой собственный. Резервуары там будут еще больше, до двух миллионов пудов. Умом трудно представить такое… А кроме того, казармы для рабочих, машинно-насосная станция, мастерские. Стоимость проекта – полтора миллиона рублей.
– Видите, и русские деньги имеются, – обрадовался статский советник.
Но надворный лишь посмеялся:
– Если бы! Леопольд Луич Андрейс – то ли англичанин, то ли австрияк. Правда, теперь с российским паспортом, но это для пользы дела. Он, конечно, весьма богатый человек, но рядом с Твиди просто блоха. И сдается мне, они работают вдвоем. Андрейс хватает в клюв и тащит хозяину. А тот заглатывает, оставляя слуге крошки.
– Крошки там миллионные? – съязвил Алексей Николаевич.
– Да, нефтяное дело очень выгодное, но заниматься им могут лишь весьма обеспеченные люди. Это не табак садить!
– Кстати о табаке, – вспомнил Лыков. – Есть такой плантатор Конон Асьминкин. Известный в городе персонаж.
– Известный, да.
– Он бывал в вашем кабинете?
– Бывал, и не раз.
Сыщик насторожился:
– Мне сказали, что Асьминкин не интересуется нефтяными делами, а как раз садит табак.
– А чего преступного в тех делах? – обиделся за нефтепромышленников Юшкин.
– Все же расскажите подробнее о роли этого человека в нефтяной горячке. Это нужно в интересах дознания.
– Он рассердится, – тихо произнес инженер. – Меня просили не афишировать.
– Плевать, что вас просили. Забыли, по чьему поручению я сюда приехал?
– М-м… Сердить Конона Провича небезопасно. Я скажу, конечно, но прошу скрыть источник.
– Без нужды обещаю вас не выдавать, – снизошел питерец. – У него же нет таких денег. Асьминкин может выступать лишь как столбопромышленник, верно?