Когда он был спокоен и стабилен, мне было проще, и все же на меня давило отчаяние. Я не могла смириться с тем, что это навсегда и прежнего Руслана я уже не верну! А теперь мне не нужно было мириться. Ему плохо, он страдает, но он есть в этом мире, значит, есть и шанс его спасти.
Я вызвала к нему сиделку. Она не могла его защитить, но могла помочь, если его снова ранят, и этого пока было достаточно.
— Меня не будет полдня, — предупредила я. — А может, и дольше.
— Да пожалуйста, — отмахнулась она. — Оплата почасовая, инвалидам скидок нет.
— Я в курсе.
Эта девица мне катастрофически не нравилась. Я с ней никогда раньше не работала, теперь вот увидела, что не зря. Но выбора у меня не было: сиделки не спешили возвращаться в наш дом.
Что любопытно, никто из них не мог объяснить причину. Ладно те, при которых у Руслана появлялись синяки, — они просто боялись, что их будут в чем-то обвинять. Но были и другие, у которых дежурство проходило спокойно. Они соглашались с тем, что Руслан послушный, что проблем с ним нет, однако мало кто отваживался прийти второй раз, а третий — и вовсе никто.
Лишь одна сказала мне:
— Это нельзя объяснить. Тут просто… страшно.
Вот и все. Не аргумент и позор с профессиональной точки зрения, но их страх был сильнее стыда.
Так что пришлось нанимать эту. Она ничего не боялась, ей на все было плевать, и я даже сомневалась, что она трезвая. Но ничего, за Русланом по-настоящему ухаживать не нужно, нужно только присмотреть, должна справиться! В том, что она не уйдет до моего возвращения, я не сомневалась: такие от денег не отказываются.
Я знала, где живет Ирина Георгиевна, бывала у нее пару раз. Но знакомые места приносили с собой не только приятные воспоминания, поэтому туда я шла с тяжелым сердцем. Мы с Ириной Георгиевной ни разу не говорили о том, что случилось… Понятно, что Руслан рассказал ей все. Он исчез — и она исчезла вместе с ним, она так решила.
От этого мне было обидно. Мы с ней всегда ладили, я доверяла ей не меньше, чем ее сыну. Неужели за одно лишь это я не заслужила честный разговор? С другой стороны, это сейчас я была готова к такому разговору. Тогда… не знаю, смогла бы я видеть ее тогда. Наверно, все к лучшему, и оба они решили правильно.
Ирина Георгиевна жила в трехкомнатной квартире в старом доме. Тут она провела хоть и не всю жизнь, но большую ее часть: жилье они получали с мужем еще молодой семьей. Потом, насколько мне известно, ее муж погиб, когда Руслан был совсем маленьким, и она осталась одна. Но она справилась, не сломалась. Она не только сумела поставить на ноги сына, она построила научную карьеру, и за это я ее уважала.