— Наставлять неразумных адептов на путь истинный, — ничтоже сумняшеся ответил старший. — А раз ты уже свою порцию наставлений получил, то хромай обратно на урок.
Клим скривился, но приказу подчинился.
Я же зашла в аудиторию.
— Прошу прощения за брата, но он очень любопытный. Ему до жути стало интересно, что это за юный талант, в котором дар проснулся так поздно. К тому же сразу и не малый.
— Странный у него способ удовлетворить любопытство, — заметила я, присаживаясь за парту.
— Просто он использовал самый привычный. А в семнадцать мальчишке проще всего привлечь внимание, именно заигрывая и заставляя девушку краснеть, — без перехода добавил Зак, перебираясь напротив, за учительский стол. — Что успела прочитать?
Голая правда — это не всегда благо, но часто — железобетонный аргумент. Вот и я ответила честно:
— Название.
— А еще? — уточнил куратор.
— Автора.
— И? — скептически приподнял бровь Зак.
Да, теоретически времени у меня было предостаточно, но вот куда я его использовала — это уже другой вопрос. Я смутилась и, оправдываясь, произнесла:
— Я начала читать, но уже на первой странице ничего не поняла. Вроде слова знаю, но смысл… — я сказала наугад, памятуя о толщине и солидном возрасте талмуда. Наверняка в нем длинное и пространное вступлении о том, что такое магия. Авторы прошлых времен такое любили. Например, в свое время в учебнике истории, который я усердно штудировала под надзирательством (уроками это было сложно назвать) мисс Прим, вводной главе была посвящена чуть ли не одна треть. Смысл велеречивых фраз длинною на абзац оказался прост: восхваление императора, государства, ну и ученого мужа, составившего сею книгу.
— Хорошо, давай посмотрим, что именно ты не поняла, — с хитрецой ответил Зак и открыл первую страницу.
Судьба любит ловких, смелых, находчивых и сильных. В общем, я в пролете. С первой страницы на читателя скалилась гравюра морского змея. Гад бился мордой о прозрачный барьер, который то прогибался, то становился вновь прямым. Маги же, стоящие по другую сторону преграды вливали в прозрачную дамбу силы, все утолщая ее. Когда змей, побившись головой о преграду и вильнув хвостом, уплывал, все действо начиналось сначала. Прямо как в синематографе. Только там был темный зал и огромный экран, а здесь же все умещалось на листе пергамента.
«Создание дамбы после затопления земель», — гласила надпись.
— Тебе что-то здесь было непонятно? — провокационно уточнил Зак.
— Нет, дальше, на следующей странице, — я сглотнула, искренне надеясь, что уж там-то должен быть текст. Длинный и зубодробительный.