Вопрос вырвался сам собой, прежде чем Тиль успела его осмыслить. У святоши есть девушка? Наверное, у них очень хорошие отношения, раз дело дошло до кексов. Выпечка — это не секс, на такое сложно решиться.
Ответить Ал не успел: в дверь без стука вломился шериф.
Тиль поспешно натянула на себя халат, и запихнула салфетки подальше.
— О, у вас утро с клубнички начинается? — Нэд кончиками пальцев взял баллончик из-под сливок и потряс им. — Я не надолго, не волнуйтесь.
— Наше утро начинается с очередного бзика мисс Блумфилд, — хмуро ответил Ал.
Шериф выбросил баллончик в мусорное ведро, уселся на один из стульев, скрестил руки на груди и почти целую минуту переводил взгляд с Алистера на Тиль и обратно.
— Девица, тебе следовало облиться пивом, обсыпаться орешками, обложиться янтарными ломтиками соленой рыбы, тогда бы Алистер припал к твоему телу, как страдающий от жажды путник к бутыли с холодной водой.
— Приму к сведению, — буркнула Тиль.
— Нэд, не учи ее плохому. Матильда и так далека от праведности.
Алистер налил кофе в три чашки и поставил их на стол. Шериф сразу же подтащил к себе одну, Тиль демонстративно отвернулась: сколько же можно издеваться над ней? Да ей еще ни один мужчина не отказывал! А этот — уже трижды за прошедшие двенадцать часов.
— Ты просто так зашел?
— Нет, — Нед сразу посерьезнел и отставил кофе, — у нас объявился одержимый. Пока просто хулиганит: разгромил один из заброшенных домов.
— Не набрал силу?
— Скорее всего. Сегодня ночью уже пойдет искать жертву.
— Надо будет оповестить всех.
— Да я уже. Мэр и судья в курсе.
Тиль переводила взгляд с одного на другого и никак не могла понять, о чем они толкуют.
— Какие еще одержимые? — Тиль все же не выдержала и взяла в руки свою чашку.
— Одержимые лоа. Злыми духами, — пояснил Ал. — У нас есть правила: в ночь Безымянного не выходить из дома, не проливать кровь и не совершать ритуалов. Местные хорошо их знают, и в отелях тоже предупреждают постояльцев. Плохо, что теперь я, доктор Мартен и Нэд в числе подозреваемых.
— Ну да, мы тогда знатно повеселились, пока тащили тебя в больницу.
Никто из них не повернулся к Тиль, не стал читать нотаций, не сказал ни слова упрека, но все равно она чувствовала себя виноватой. Впервые в жизни. Кажется, она действительно здорово нагадила местным жителям.
Тиль вдруг представила, как шериф за волосы тащит ее на площадь, где уже собралось все население города. Они кричат и улюлюкают, подбрасывают на руках помидоры, разжигают факелы. Зачем нужны факелы — непонятно, но в фильмах всегда делают именно так. Тем временем Нэд привязывает Тиль за руки к столбу, после — в одно движение срывает с нее белоснежную рубашку, выдергивает из своих брюк ремень, замахивается им…