— Господин Танатос! Проходите пожалуйста! — старушка пропустила нас внутрь. Едва я перешагнула порог, как меня охватило странное чувство дежавю. Как будто я уже была здесь, как будто ходила по этому неровному полу, выложенному плиткой, касалась руками шершавых стен, разглядывала причудливые гобелены в старинных рамах, сидела здесь за этим столом…
Я хотела поделиться своими эмоциями с ректором Алларком, но он и так без слов все понял, понятливо мне улыбнувшись и приложив палец к губам, словно показывая, чтобы я молчала об этом.
Старушка тем временем выставляла на стол различные кушанья. Были здесь и сочные фрукты, и гроздья переспелого винограда, запеченное мясо и сыр… Стояли кувшины с темным ягодным морсом. Словно женщина готовилась к встрече с тем, кого не признала вначале.
— Ваш брат недавно захаживал… — внезапно поделилась женщина, а ректор Алларк отчего-то нахмурился.
— Здоров ли?
Старушка махнула рукой, наконец, присаживаясь рядом с нами.
— Да что ему будет? Живет тихо… Вот только спрашивал, не приводили ли Вы с собой какой девушки…
Я навострила уши. Вот это было уже интересно. Я и не знала, что у ректора был брат, к тому же, так интересующийся его жизнью.
— Он посмел задать этот вопрос?! — всегда спокойный мужчина неожиданно зло посмотрел на гостеприимную хозяйку.
Она же ничуть не смутилась. Отщипнула от виноградной грозди ягодку и раскусила ее, брызнув на тарелку липким соком.
— Она обещала ему хариту. Вы же… — многозначительно начала старуха, но ректор резко встал. С силой опрокинул стол. Многочисленные яства полетели на пол. Прекрасные тарелки разбились. Мур Алларк в одно движение оказался рядом со мной. Схватил за руку и потащил к выходу.
— Ректор Алларк, что случилось? — лишь и смогла из себя выдавить я, но мужчина ничего не отвечал. Его лицо было еще бледнее, чем обычно, а на скулах ходили желваки.
Мы вышли из дома и направились прямиком к водам Леты.
— Куда мы идем?! Вы же сами сказали, что эта река опасна, ректор! — упиралась я, но моего мнения не спрашивали.
Казалось, что все, что составляет сейчас этот мужчина — это лишь гнев. Неприкрытая ярость смерти.
— Ректор Алларк, пожалуйста! Успокойтесь! — умоляла я, но река неизбежно приближалась к нам.
— Мур! Мур, пожалуйста…
Отчего-то тот факт, что я назвала его по имени, заставил ректора Алларка остановиться. Словно избавляясь от какого-то наваждения, мужчина провел худой дрожащей ладонью по лицу, затем медленно сел на землю, совсем по-человечьи скрестив ноги, подобно индийскому йогу. Мур Алларк приходил в себя. И чем больше он обретал себя, тем больше на него накатывало новое безумие. Мужчина захохотал. От этого хохота, жуткого и страшного, стыла в жилах кровь, а на небо надвигались ужасные черные тучи. Вот первая тяжелая капля упала ему на лицо. Она забрала его боль. Мур Алларк, прищурившись, посмотрел на меня.