Киваю.
— А с каких херов, а, Тигр? — ну вот, ором берет. Альбинос привык так брать, — горлом и запугом. Только не на всех оно действует. Мне, блядь, — так вообще смешно.
— Ты что решил, — появился тут и на ровном месте свои порядки устраивать будешь, да? Диктовать, кто и чем заниматься должен? Да я, блядь, бизнес свой открывал, когда тебя и в проекте не было! Думаешь, — пришел, надавил, — и все прогнулись? Ты не подумал, мальчик, что у других силы-то побольше, чем у тебя, будет? И сила эта давно уже накопленная, раньше твоей.
— Может, другие просто быстрее, чем ты развиваются, Альбинос. Ты так не думал?
— Ладно. Пустой разговор. Бизнес мне свой отдаешь и вали на все четыре стороны. Манизу передай — разобрались. Вопрос закрыт. Сегодня все перепишешь. Через час чтоб все готово было.
— Подавишься, Альбинос.
— Сдохнуть решил? Так не вопрос, — тебя сейчас продырявят, имущество твое пусть к государству переходит или на кого ты его там оставил, а я Манизу предъявлю. Пусть возмещает. И отожму потом все, что после тебя останется. В своем праве, между прочим, буду.
— А законопроект, так тебе нужный, Альбинос, как давно под столом лежит? У тебя же проценты уже натикали больше, чем то, с чем ты сегодня попрощался. Думаешь, его кто под ковер положил, а? Без него дело твое — труба, и тот счетчик, на который тебя уже поставили, ты за десять жизней не отработаешь.
Смешно со стороны все это выглядит.
Стоит тут один в кровищи и в гари и второй, со стволом и братвой с пушками. А мы светские политические беседы разговариваем. Только по-другому у нас и быть не может. Но все равно смешно — до колик.
— Ах ты ж, сука, — ствол в его руке дернулся.
— Спокойно, Альбинос, спокойно. Такой у нас с тобой расклад, — я законопроект размораживаю, а ты забываешь о том, что у тебя здесь что-то вообще было. И девками торговать завязывай. К Манизу — без предьяв, моя работа.
— Губы тебе повидлом не намазать, чтоб самому за сладким ручки не трудить? — желваки ходят, аж страшно, чтоб челюсть себе не вывихнул.
— Не, Альбинос, я разминку люблю. Ты не психуй, — посчитай, сколько, если что, в убыток станет. Ты ж с такими долгами — не жилец.
— А я, блядь, думал, ты у нас смелый, — вдруг начинает скалиться. Один приехал.
Даже не оборачиваюсь, хотя звук машин слышу. Кто бы пожаловал? Неужто Маниз сам свой зад поднял и сюда припер?
А, нет. Хлопает дверь и из тачки выходит Морок. Тоже один пока, — но сразу понятно, что те, кто в остальных пяти позади него, не пончики с кока-колой там жуют и уже взяли Альбиноса на прицел. Хотя, — смысл? В такой бойне ни хера живых бы не осталось.