Главное — исполнить задуманное. Ведь он пообещал Рамилю, пообещал себе. Но как пробраться в студию во время розыгрыша Теломерона?
— Ты ведь должна знать, откуда они вещают? — Никита обернулся к Лу.
Они сидели на скамейке в самом центре людного фуд-корта, где раздавали завтраки безработным. Лу держала на коленях коробку хлопьев со вкусом жареной кукурузы и время от времени заставляла себя проглотить кусочек синтетики. Никиту подташнивало то ли от запаха жженого пластика, который наполнял кафе, где печатали бесплатные снеки, то ли от волнения. Вот уже около часа его лихорадило. Сердце стучало часто и неровно. Он то и дело нервно ловил ртом воздух, чувствуя, что задыхается.
«Наверно, они уже активировали этот нано-вирус, — думал он про себя. — И плевать. Пусть все закончится. Только бы успеть рассказать…»
Рамиль не шел у Никиты из головы.
«Ведь они нарочно убрали его так демонстративно», — возбужденно соображал он.
Властям ничего не стоило арестовать Рамиля или убить до того, как он вытащил его и Лу из гроба. Все это «шоу» приготовлено лишь для единственного участника — для него самого. А Лу, вероятно, уже не нужна. Она выполнила свою часть задания и ее ликвидируют, как того парня, что давал интервью Вале, как Рамиля, как любого, кто так или иначе будет связан с ним, с Никитой. Видно, и Валя стала всего лишь временным персонажем, катализатором в «эксперименте».
«Чего они добиваются? Раз меня не убили, значит я должен что-то сделать? Нет уж!»
Лу запихала в рот несколько хлопьев и принялась медленно их пережёвывать, уставившись куда-то в одну точку.
— Мать вечно таскала меня по подобным заведениям. Мне даже нравится это дерьмо, — она забросила в рот новую пригоршню хлопьев. — Когда меня завербовали, думала, никогда больше не сяду за стол с говножуями, — Лу посмотрела на женщину необъятных размеров за соседним столиком. — Вон та, видишь? Копия матери.
— Это часть легенды? — криво усмехнулся Никита.
Лу хотела было ответить, но промолчала и отвернулась.
— Я могла бы, конечно, возразить, что жизнь — штука сложная, — сказала она после долгой паузы. — Мы зависим от обстоятельств, от вышестоящих людей, нелепых законов, мнений и того, что принято или не принято… Мы не выбираем, нам лишь позволено принимать и смиряться с тем, что решают за нас. Наши поступки часто кажутся нелогичными. Но кроме меня самой, некому обо мне заботиться… — она посмотрела на Никиту щенячьим взглядом. Тот презрительно поморщился. Лу отмахнулась. — Да что там… Жаль, что ты так мало знаешь меня.
— Все, что я хочу знать — как попасть на студию? Тебе должно быть известно.