Тем временем Алла Георгиевна назвала номера упражнений в задачнике, которые нужно было решить до конца урока и затем сдать на проверку.
— Это на оценку! — строгим голосом добавила она, не желая, чтобы ученики ленились.
Послышался недовольный ропот, но вскоре все приступили к выполнению задания. Кто-то крутился, пытаясь хоть что-то списать у отличников, кто-то рисовал на полях тетради, не сильно беспокоясь о будущей оценке, кто-то пытался решать сам, уже заранее смирившись с печальным результатом. В свою очередь Олег мысленно досадовал, что Димка так неудачно отсел от него именно сегодня: он привык, что Лесков сначала решал свой вариант, а потом старался успеть решить что-то для него.
Катя тоже не относилась к великим математикам — для нее алгебра всегда была самым страшным школьным предметом. Проклятые формулы представлялись ей какой-то китайской грамотой, и сейчас она в отчаянии мучила уравнение, которое никак не получалось решить. Дима заметил, как девушка то и дело отчаянно заглядывает в его работу, надеясь найти хоть одно похожее, чтобы списать.
Тогда, чуть помедлив, Лесков взял карандаш и начал на своем листке быстро решать Катино уравнение. Он подумал, что при разговоре с Цербером можно невзначай упомянуть о таком проявлении «дружбы», и сторож наконец угомонится.
Встрепенувшись, девушка принялась списывать. К концу урока Дима не успел закончить свое задание, но рассчитывал получить хотя бы тройку. В свою очередь вариант Кати был решен полностью.
— Извини, — еле слышно прошептала Джоконда, чувствуя себя несколько виноватой. Лесков усмехнулся: у него и так выходила пятерка, поэтому одна плохая оценка погоды не делала.
Инцидент на алгебре можно было легко списать на шутку, понятную только Сенатору и Койоту, вот только на следующем уроке Катя и Дима вновь сидели вместе. То и дело они переговаривались и даже обменивались улыбками, что еще больше озадачивало одноклассников. Кто-то надеялся, что поведение Сенатора попросту вызвано желанием поглумиться над доверчивой Джокондой, однако все больше людей считало, что дело именно во взаимной симпатии.
Милана числилась среди тех, кто интересовался новоиспеченной парочкой больше других. Сочетание этих двоих вместе не просто не нравилось ей, оно раздражало. Дима был ее парнем, пускай запасным, пускай не особо нужным, но раздавать своих ухажеров бывшим подругам «королева» просто так не собиралась. Она все пыталась понять, в какой момент Сенатор и Джоконда начали встречаться. Возможно, что-то завязалось между ними еще во времена чердачных тусовок?