— Этот ублюдок все время бредил и звал тебя, — голос Ермакова-младшего отвлек Лескова от размышлений. — Но зато, когда ты наконец пришел, он вдруг взял и отрубился.
Дмитрий перевел взгляд на Алексея и четко различил в его глазах неприкрытую ненависть. Это было предсказуемо. Как и большинство знавших о возвращении Призрака, молодой капитан не мог смириться с тем, что Эрику вместо пули предоставили больничную койку. Он считал, что тварь, погубившая Адмиралтейскую, не должна жить.
В свою очередь мнение Лескова было полностью противоположным. В отличие от руководства Спасской он полагал, что Призрак принесет куда больше пользы, если останется в живых. Убить его можно в любой момент, благо, особого ума для этого не требовалось. А вот убедить работать на себя… Дмитрий не знал, зачем этот парень вернулся, но, судя по его виду, можно было предположить, что «Совет Тринадцати» внезапно решил прервать их когда-то плодотворное сотрудничество.
«Неужто мое послание все же дошло?» — Дмитрий чуть склонил голову на бок, вновь посмотрев на лицо Эрика теперь уже с долей злорадства. Конечно, он рассчитывал на то, что Призрак справится с ролью «почтового голубя» и все-таки вложит несколько пуль в головы своих прежних работодателей. Но то, что этот самый «голубь» вернется обратно, стало для него неожиданностью.
— Кончать его надо, Дим, — сухо произнес Алексей. — У тебя и так репутация не самая лучшая, так зачем еще больше бесить народ? А руководство так вообще в ярости. Ты должен прислушиваться к их решениям, потому что в противном случае…
— Не забывай, я теперь тоже руководство, — тихо заметил Лесков. — Они сами меня назначили. Сами заявили народу, что от меня больше проку, чем от них всех вместе взятых. Кто-то даже подал в отставку и ушел на Владимирскую… Так что я не понимаю их недовольства. Никто их не заставлял.
Алексей нахмурился. Откровенно говоря, в последнее время он совершенно не понимал, что творится на этой станции. После падения Адмиралтейской всё здешнее руководство словно с ума посходило. Чего только стоило скандальное выступление бывшего лидера Спасской Анатолия Успенского с его последующим уходом на Владимирскую. Удивительно, как народ его вообще не разорвал. Разумеется, у всех иногда бывают нервные срывы — все-таки после случившегося с Адмиралтейской трудно оставаться хладнокровным. Но зачем, спрашивается, было собирать на главной площади людей, чтобы с пеной у рта высказать им, что он жалеет, что не попал на Золотой Континент и вынужден прозябать здесь. Успенский был настолько красноречив в своей ненависти к соотечественникам, что разгневанные люди мигом стащили его с трибуны и поволокли в сторону шахты, ведущей на поверхность. Мол, хочешь на Золотой Континент, скатертью дорога! К счастью для Успенского, солдатам все же удалось вовремя вмешаться и сдержать напор толпы.