На следующий день растерянный и подавленный свергнутый лидер обратился к главе Владимирской с просьбой позволить ему перейти на их станцию. После недолгих переговоров «владимирские» все же согласились.
Теперь же место Успенского занял шестидесятилетний военный Александр Геннадьевич Волков. И первым его указом стало принятие Дмитрия Лескова в совет Спасской. Подобная новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Где это видано — «процветающий» руководит теми, кого еще относительно недавно пытался отравить. Однако Волков был готов к подобной реакции. Он проигнорировал просьбу остального совета отменить столь безумное распоряжение и вместо этого выступил перед народом.
В течение полутора часа он рассказывал людям о том, что хочет вцдеть в совете более компетентных людей. Например, человека, который способен останавливать «костяных», и который на Адмиралтейской проявил себя, как самый что ни на есть настоящий герой. Также Волков напомнил, что именно Дмитрий передал доктору Вайнштейну прототип антидота, благодаря которому все они до сих пор живы. Однако даже после этих слов народ не слишком потеплел к столь неоднозначному человеку. Решение Волкова по-прежнему вызывало бурю протестов, а остальные члены совета и вовсе угрожали уйти. Кто-то даже подал в отставку, а также несколько семей демонстративно пожелали перейти на соседние станции, чтобы не оставаться под гнетом старого безумца и его любимого «процветающего».
Волнение продолжалось около недели, но постепенно люди, занятые своими проблемами, несколько отвлеклись. Что касается членов совета Спасской, то они в тайне договорились приложить все усилия, чтобы выжить Волкова и Лескова из их круга как можно скорее. Было решено дождаться, когда «процветающий» допустит какую-нибудь мало-мальскую ошибку. То, что Дмитрий оступится, было лишь вопросом времени. Скорее всего самодовольный «процветающий» быстро начнет проявлять свой характер, чем вызовет недовольство народа, и люди сами потребуют вышвырнуть его вон. А с ним и старого идиота, который решил «увидеть в нем что-то хорошее».
Однако ожидания совета долгое время не оправдывались. Лесков вообще никак себя не проявлял. На собраниях он преимущественно молчал, словно происходящее его совершенно не касалось. Складывалось ощущение, что Дмитрий согласился войти в совет лишь для того, чтобы его наконец оставили в покое.
Но теперь на Спасскую пришел человек, по вине которого пала Адмиралтейская, и Дмитрий, проигнорировав требования совета не вмешиваться, направился к чужаку. Он знал, как подобное непослушание воспримет Волков, но все же надеялся, что старик поймет его мотивы. Иначе придется заставить его понять.