— Только держи своего коня в узде, — велела женщина без лица, — и не загуби случайно.
Где-то рядом витал страх. Когда женщина вышла, а мужчина вытащил нож, страх вспорхнул в воздух, словно летучая мышь. Ксиня кричала, когда ей резали ноги и руки. Она пятилась, ползла по крови, пытаясь позвать женщину без лица, но мольбы тонули в хохоте длинноногого мужчины.
Света почти не было. Похолодало. Ксиня жалась в угол. На ней не было одежды, только шрамы как украшение. Какой-то толстый мужчина, тоже голый, одной рукой дотрагивался до нее, другой дергал себя за короткий хвостик спереди. Мужчина вообще напоминал большую свинью, даже похрюкивал от удовольствия как свинья. Он был гораздо лучше других: не бил, только трогал. Женщины без лица снова не было. Ксиня привыкла. Вокруг роились уже несколько летучих мышек.
Свет стал ярче.
Ксиня лежала на животе и с силой сжимала длинный ворс ковра. Кто-то страшный с раскрашенной мордой прыгал по комнате, размахивая небольшим хлыстом. Взмах — на спине появилась тонкая красная полоса. Новый взмах — еще одна. Сквозь боль и шум появилась новая летучая мышь.
Раскрашенный исчез. Ксиня стояла в железном ящике. Кто-то подогревал ящик снаружи, а из пола то и дело возникали дорожки штырей, и чтобы не напороться, приходилось двигаться по кругу. Иногда Ксиня натыкалась на стенки и вскрикивала, обжигаясь. В этом ящике у нее появилось много новых шрамов.
С каждым шагом к свету возникали новые шрамы и новые летучие мыши. Однако и свет становился ярче. Последним был мальчик, который отбил Ксине пальцы булыжником.
Все кончилось. Яркий свет и образ желанного мужчины без лица завращались и превратились в крохотного щеночка. Он забавно тявкал, словно приглашал поиграть. Ксиня рассмеялась. Она гладила щенка, целовала его и присюсюкивала. Она нашла то, что так давно искала. И ей было хорошо. Летучие мыши страха парили где-то далеко. Ксиня чувствовала защиту и покой. Она хотела остаться тут навечно. Новый друг повизгивал и смеялся, как смеялся тот, затерянный где-то в прошлом мужчина без лица. Тот, кто был ее отцом.
Черный появился внезапно. Возник, как возникает молния. Ксиня обняла щенка. Летучие мыши почуяли добычу и теперь кружились над головой. Старик вытащил из-за пояса короткий кривой нож.
— Убей, — приказал он.
— Нет! — Ксиня в ужасе прижала щенка к груди, — нет, нет, нет!
Летучие мыши озверели. Они бросались на жертву, кусали руки, голову, зарывались в волосах. Ксиня кричала, одной рукой отбиваясь от мышей, другой прижимая к себе щенка.
— Убей, — сказала женщина без лица.