Елена Ивановна вздрогнула, хотела обернуться, но тут младенец прыгнул вперед и впился зубами в запястье. Графиня закричала, попыталась сбросить монстра.
Раздался сильный хруст, что-то упало.
Елена Ивановна ошеломленно смотрела на откусанные руки. Одна ладонь закатилась под стол, другая все еще сжимала пистолет. В глазах потемнело, а затем что-то пронзило живот.
Елена Ивановна перевела взгляд на торчащую рукоять ножа и рухнула на пол.
* * *
Черный стоял возле окна. Последний раз колдун бывал в усадьбе лет тридцать назад и уже тогда все казалось настолько чудным и новым, что старик чувствовал себя пережитком древних времен.
Ксиня склонилась над мачехой. Младенец сидел у графини на шее, обхватив ее маленькими ручками. Мелкие зубки жадно щелкали возле отбивающей ритм артерии. Елена Ивановна слабела с каждой секундой. Вокруг все было залито кровью. Мачеха с ненавистью и злобой смотрела на падчерицу.
— Кровь за кровь, — тихо проговорила Ксиня, — душа за душу.
— Ты., — прохрипела Елена Ивановна, — тварь.
Ксиня сжала кулак, и младенец вонзил зубы в плоть, заставив графиню вскрикнуть. Ксиня отошла в сторону. Черный вытащил нож и присел на корточки.
— Кровь за кровь. Душа за душу, — он занес нож и точным ударом пронзил сердце.
Елена Ивановна дернулась и тут же затихла. Младенец свернулся калачиком и замер. Ксиня почувствовала, как ребенка окончательно покинули ее жизненные силы. Она больше не могла управлять им. Она и не хотела. Внутренний огонь вырвался на волю, и последняя месть свершилась.
Старик и девочка вышли на улицу, прошли мимо озадаченной девки Глашки, которая косилась на хозяйские окна, вышли за ворота и присели на большой камень у дороги. Морок колдуна спал. Теперь они вновь стали видимы для посторонних глаз.
— Жалеешь, что не убил меня? — поинтересовалась Ксиня.
Старик пожал плечами.
— Ритуал завершен, жертва принята, плата получена. Повелитель утолил жажду крови и не должен прийти за мной.
— Она и правда похожа на меня, — Ксиня протянула старику захваченный из дома медальон. На одной половинке была запечатлен рисунок девочки лет восьми.
— Единственное, что у меня осталось, — нехотя произнес Черный, аккуратно повесив медальон на шею.
— Когда-нибудь вы встретитесь.
— Перестань, — сплюнул Черный, — ты ничего не знаешь о жизни и смерти! Прозрение после ритуала скоро пройдет. Ты снова станешь простой девчонкой. Можешь идти куда хочешь.
— Мне некуда идти, — вздохнула Ксиня, — прошлое ушло, будущее туманно, а настоящее неизвестно.
Они ненадолго замолчали.
— Научи меня.
— Чему?
— Жизни, смерти, всему.