Чистоплюй деловито обошел Седьмого, не спеша примерился и одним ударом отрубил ему голову, прервав пронзительные вопли. Затем тщательно вытер мокрым рукавом лезвие цвайхандера и повернулся к соратникам.
— Никто не дезертирует, — спокойно сказал он. — Битва все еще идет, и мы по-прежнему в ней участвуем. До победы или поражения, как сказано в уставе. Ясно?
— Ясно, — хором отозвались бойцы. Маркиз с Пыреем — громче остальных.
— Наш отряд проберется в тыл врага, найдет источник поганого еретического кощунства и положит ему конец. Командовать отрядом буду я. Кто откажется повиноваться — оскоплю. Ясно?
— Ясно!
— Вот и славно. Тогда в путь, нечего тут прохлаждаться, пока наши братья гибнут.
Вдовоеб забрал у Седьмого кацбальгер, отдал Грачу. Обмотанная кожей рукоять была липкой от крови предыдущего хозяина. Избранные небесами воины, то и дело спотыкаясь, угрюмо побрели через подлесок меж великанских сосен. Первым шагал Чистоплюй, замыкал Вдовоеб — оба с цвайхандерами на плечах.
Битва гремела справа — совсем рядом, но словно бы в ином мире. Звон стали, выстрелы аркебуз, барабанный бой, крики раненых и умирающих добирались сюда единым, нераздельным гулом. Если присмотреться, то сквозь пелену дождя за деревьями можно было различить пестрые знамена, под которыми шевелилась густая людская масса: шлемы, береты, перья, пики и клинки. Грач предпочитал смотреть в другую сторону.
Потому он и стал первым, кто заметил склеп. Неподалеку от их маршрута из зарослей поднималась покрытая мхом двускатная крыша, конек которой украшала сгнившая деревянная статуя. Черты ее уже нельзя было разобрать. Под статуей в бревенчатой стене чернел прямоугольник входа. Этой крыши хватило бы, чтобы накрыть богатый купеческий дом. Или деревенский храм. Зольднеры сбились в кучу, разглядывая сооружение.
— Не знаю, стоит ли туда соваться, — сказал Чистоплюй с подозрением. — Бьюсь об заклад, перед нами святилище еретиков.
— Вот именно! — сказал Вдовоеб. — Может, внутри есть то, что поможет понять, с чем мы имеем дело на поле боя. И еще, — он понизил голос. — Это место являлось мне во сне.
— Во сне?
— Несколько ночей подряд. Раньше не придавал значения, но сейчас увидел — и сразу узнал. Это знак свыше, дружище. Никак иначе.
— Хорошо, — нехотя согласился Чистоплюй. — Загляни. Только быстро. И захвати с собой Грача на всякий случай.
— Да, командир.
Вдовоеб подошел к строению первым и без всяких колебаний скрылся в черной могиле входа. Грач замешкался на пороге, вглядываясь в густую темноту. Из нее веяло плесенью, прелым подземным холодом. Невероятной, невозможной старостью. Что-то зашевелилось в глубине, из мрака вынырнул Вдовоеб.