Шли однообразные дни. Мои братья с безразличием ели и пили, спали, а их наросты все разрастались. Мой не разрастался, остановившись в размерах моей ладони. Я, по примеру дикарей, прыгал на стены тюрьмы, пытаясь проломить их; наскакивал на потолок, пытаясь сдвинуть его в сторону. Если бы мой нарост был большим, вряд ли бы я мог совершать свои прыжки.
Или если бы я не попробовал, кровь бога.
К одному из краснокожих дикарей подселили двух белокожих женщин в белых накидках. Он прекратил свои бешенные прыжки и с похотью в глазах начал оглядывать их. После нескольких минут обмена взглядами, он набросился на них с кулаками, разрывая одежду, кусая, избивая и царапая, пока кровь не окрасила остатки их белых накидок.
А потом он насиловал их. Целый день, временами прерываясь на еду и воду.
Запахи их спаривания достигали нашей тюрьмы — запретные и недоступные. И мы снова сошли с ума, как тогда, когда пропитались запахом женщин. И мы снова яростно били друг друга, пытаясь раскромсать тела, которым никогда не отведать женщин.
В итоге мы, изорванные и возбужденные, наблюдали, как один из братьев подмял под себя другого, с огромным наростом, и пытался овладеть им сзади. Все окончилось переломом органа, кровоточащей выпавшей кишкой и страшными болями для обоих братьев.
Наутро женщин забрали от дикаря и тот наконец-то уснул.
Через неделю подвергшийся изнасилованию брат умер. Его нарост стал таким огромным, что брат полностью скрылся под ним. Он исхудал и сгорбился. У него отнялись ноги, а мочевой пузырь раздулся, так как моча не могла найти выход наружу. Мы отнесли его в дальний угол тюрьмы. Когда злой бог пришел посмотреть на наши мучения, он был в гневе от того, что кто-то смог их избежать, умерев. Он забрал труп нашего брата и куда-то унес. Нам страшно было подумать о том, что он мог сделать с его трупом.
Наросты становились все больше, все узловатей. То, что поместил в нас злой бог, разрасталось не только под кожей, оно проникало внутрь, переделывая под себя каждый орган, каждую кость и каждый сосуд. Оно медленно пожирало нашу суть, стремясь поглотить всех нас.
Однажды бог вновь проткнул нас жалом, и в наросты проникла иная, раскаленная жижа. Она мгновенно растеклась по нашим телам, проникая в каждый отросток смертоносного нечто.
После этого мы заметили, что наросты под кожей убывают, возможно, именно из-за раскаленной жижи, введенной в нас богом. Но внутри наших тел все оставалось по-прежнему, мы становились сгорбленными и истощенными. Однако же мой нарост исчез совсем. Я продолжал биться о стены и потолок, хоть безразличие и охватывало меня, а сил становилось все меньше. Только кровь бога поддерживала меня и вера в то, что я смогу изменить если не жизнь, то хотя бы свою смерть.