Увидев повисшего над нами крылатика я, признаюсь, ненадолго опешила. Больно уж сильно он смахивал на те деревянные, старательно выточенные из дерева фигурки, которые я видела почти в каждом доме Валлиона и на которые верующие люди истово молились по каждому удобному случаю.
Он был высок – почти в два человеческих роста. Определенно человеческих пропорций (то есть две руки, две ноги, одетых в какое-то подобий сандалий, одна голова и вполне себе мускулистый торс, прикрытый короткой белоснежной хламидой), несомненно мужских (во всех смыслах) очертаний и с явно не гуманоидным цветом глаз. Потому что радужки у него были, как расплавленное золото. Огромные, пылающие, почти разбрасывающие вокруг себя искры. Да еще крылья эти ненормальные… целых четыре словно двух было мало. Плюс, перья на них, на которые я успела вдоволь насмотреться в храме Аллара. Плюс лицо, отмеченное неземными заботами – отрешенное и одухотворенное одновременно…
Надо полагать, что в первый момент я опешила! А уж о том, что сделалось с призраком, вообще молчу! Побледнел весь, бедняга, посерел как-то совсем уж неприлично. Шарахнулся за мою спину, будто ангела смерти увидел, и поспешил встать так, чтобы моя тень хоть как-то скрыла его мятущуюся душу от пристального взгляда горящих глаз пришельца.
– Ты использовал силу Аллара, – гораздо более спокойно сказал крылатик, почему-то глядя на меня очень и очень осуждающе. – Ты получил знак Его благословения. Ты был отмечен. Почему?
Под пристальным взором гуманоида я ощутила себя неуютно и тут же нахмурилась. А поскольку чувствовать себя слабой мне никогда не нравилось, то внутри снова проснулось знакомое раздражение. А потом и дерзость вылезла наружу.
– Ты кто? – спросила я, сузив глаза.
Мужик красиво свел белесые брови к переносице и, чуть поугаснув, опустился на землю. Совсем недалеко. Шагах, этак, в десяти. Так, чтобы я могла не смотреть на него, нелепо задирая голову, и так, чтобы самому не приходилось нагибаться, демонстрируя крепкий зад застывшим в благоговейном шоке валлионцам.
Какое-то время этот светящийся тип молчал, пристально изучая мою потрепанную одежку. И особенно грязную маску, из-под которой непримиримо сверкали глаза. Но потом, видимо, до него дошел смысл моего простого, как топор, вопроса.
– Я – айри, человек, – наконец, соизволил пояснить он, отчего мое раздражение скакнуло просто до немыслимых высот. – Некоторые называют нас Летящими, Крылатыми, Несущими Свет. Но ты можешь звать просто «айри».
– Вот спасибо за разрешение. А чего ты здесь забыл, позволь спросить?