– Чтобы не причинить боль? – подал голос Крис.
– Именно, – кивнул Гордон. Напряжение в его голосе улетучилось так же быстро, как и появилось. – Это сложно понять. И многие, пройдя полжизни, так и не поймут. Но это того стоит. Порой лучше страдать самому, чем видеть, как страдает тот, кто тебе дорог. Ведь, если уйдёшь ты, сделаешь больно им. Уйдут они – сделают больно тебе.
– А с вашим образом жизни… – хотел было добавить Джерри, но Гордон подхватил:
– Нет боли – нет проблем, – оскалился в улыбке водитель, поправив очки и тем самым сделав свои глаза ещё более чёрными.
Джерри смотрел на пустые пейзажи, широкой грядой тянущиеся вдоль дороги. Такие забытые, одинокие места, покрытые туманной россыпью дождя. Они напомнили ему забытых людей. Людей, которых уже давно нет в живых, – надгробья их поросли мхом и окислились от дождя и пыли, полностью стирая память об их существовании.
Только сейчас Джерри понял, что пытался сделать Даниэль. Он пытался стереть его. Предать забвенью его существование.
От этих мыслей закружилась голова, и Джерри начало подташнивать.
– Понятно, – только и сказал он после долгого молчания. Гордон на это ничего не ответил. Лишь улыбка едва тронула уголки его губ и тут же скрылась, словно он боялся, что кто-то её заметит.
Гордон ещё долго обменивался историями с Крисом и Софи, но Джерри их уже не слушал. Будто что-то далёкое, их голоса ударялись о сознание и уходили в неизвестность – смех и возмущённые крики.
Сон настиг Джерри, когда перед глазами стояли образы людей, они расплывались, напоминая ему призраков, но в то же время казались очень яркими и живыми: худой, бледный мальчик, выбегающий на дорогу; рыжая женщина, с теплотой и любовью прижимающая к себе младенца; мужчина, стоящий у распахнутого окна и глядящий в небо на тускло бледнеющую там луну.
Они проносились мимо него в тумане, эти образы. Джерри чувствовал приступ усталости, и его уносило в темноту. Он вспоминал всё, что приключилось с ним за последнее время, проведённое в лечебнице. Пока всё вокруг заволакивала дурманящая пелена, он мысленно повторял один-единственный вопрос: «Не сплю ли я?»
Или же Джерри давно уснул и ему снится новый кошмар?