Она выудила из жаркого кусочек дичи и с удовольствием отправила его в рот. Бросив случайный взгляд на Сюзенну, Майя увидела, что та не столько ест, сколько смотрит на нее.
Майя дружелюбно улыбнулась, чтобы разрядить атмосферу.
Сюзенна вспыхнула и заработала ложкой.
— А кто это там сидит у печей? — шепотом спросила Майя, нагнувшись к девочкам. — Что он здесь делает?
— Это Тьюлисс, — прошептала в ответ Алойя. — Муж Колетт. Ш-ш-ш, тише! Он здесь даже спит по ночам.
— Какой скандал, — улыбнулась Майя. — А я думала, кухарка спит в доме альдермастона.
— Нет-нет-нет, — сказала Дави. — Вон, видите настил, у них там постель. Ну, сверху.
— Вижу, — сказала Майя. — Значит, они живут тут вместе с вами?
— Ну да, — прошептала Алойя, едва сдерживая смех. — Мы еще маленькие, нас нельзя оставлять одних.
— А жалко, — вздохнула Дави.
Майя доела жаркое. Девочки продолжали болтать.
Алойя серьезно кивнула.
— Не заговаривай с Тьюлиссом. Он очень застенчивый. Ни с кем никогда не говорит.
— Он садовник. Ухаживает за цветами и за деревьями во всем аббатстве, — добавила Дави.
— Он сейчас сажает луковицы. Весной…
— Весной вырастут такие цветы! Вот такущие! Он такой хороший садовник! С людьми почти не говорит, зато с цветами все время разговаривает.
— А я думаю, они все слышат. Иногда даже отвечают.
— А я один раз видела, как он говорил с птицами!
— Врешь!
Тут вмешалась Колетт, и ее громкий голос перекрыл девичье щебетание:
— Девочки, да помолчите вы хоть две секунды! Весь день трещите, трещотки! А ну, хорош болтать, берите пирог и несите его альдермастону.
Девочки вскочили со скамьи и послушно засуетились: собрали миски из-под жаркого, убрали их на мойку, быстро выложили на блюдо пирог для альдермастона. Но прежде, чем выскочить за дверь, они подали Сюзенне и Майе по тарелке, на каждой из которых исходил паром кусок свежевыпеченного фруктового пирога.
Майя откусила от пирога и едва не застонала от восторга. Сверху он был полит патокой с овсом и корицей, а под слоем нежного теста скрывались мягкие душистые яблоки.
— А она случайно не продает эти пироги в Духов день? — спросила Майя.
— Продает, — смиренно ответила Сюзенна, надкусив свой ломтик. — Колетт уважает старые традиции.
Лицо девушки потемнело.
— Простите, что бросила вас после уроков, — сказала она. — Не следовало мне этого делать. Мы ведь теперь товарки.
Майя ласково похлопала ее по руке.
— Можешь бросать меня сколько угодно, — сказала она. — Я вовсе не хочу отрывать тебя от твоих подруг. И потом, я была не одна, а с бабушкой.
Сюзенна опустила голову и уставилась на тарелку с почти нетронутым пирогом.