Я больше не плачу, но внутри меня пустота. Нет ничего: ни надежды, ни выхода.
Мы доезжаем до тайника, и я просто стою, тупо глядя перед собой, пока Катран прячет мой байк.
– О чем ты только думала, когда отправилась туда? – Он качает головой. Обычный Катран вернулся.
Я молчу. Он толкает меня в плечо, бросает вызов:
– Ты говоришь Нико и всем нам, что поддерживаешь «Свободное Королевство», а потом выкидываешь фортель вроде этого. Рискованно, Рейн. А если бы меня там не оказалось и тебя бы схватили? Они бы выпытали у тебя все. Они умеют. Ты бы выдала им всех нас.
В душе моей что-то словно отвердевает, каменеет.
– Лордеры уже один раз забрали у меня Бена. И теперь сделали это снова. Его нет. Он все равно что умер. И у меня нет дороги назад. Я готова на все, чтобы отомстить им.
– Ты, похоже, не шутишь. Это и есть твоя последняя капля?
– Что ты имеешь в виду?
– Последняя капля, которая переполнила чашу твоего терпения. Значит, ты и вправду способна на все.
Я пожимаю плечами, но внутри меня все смещается, перестраивается. Мне довольно было и кольца Эмили, спрятанного теперь где-то на дереве, а тут еще и Бен. Да. Я зашла слишком далеко, и назад дороги нет.
– А что было твоей последней каплей?
Он хватает меня за руку, подносит к своей щеке, к шраму на ней, потом отталкивает.
– А разве ты не помнишь? Когда мне было десять, моя старшая сестра пропала. Скрывалась. Она вляпалась в какую-то историю, так, ничего серьезного, но ты же знаешь лордеров. – Он внезапно разворачивается, притягивает меня спиной к себе, рукой обхватывает шею. – Один держал меня вот так, – шепчет он, подносит вторую руку к моей щеке, под самым глазом. – Мы были возле нашего лодочного домика. Он взял отцовский водолазный нож и прочертил им вот так. – Катран проводит пальцем вниз по моей щеке, повторяя линию своего шрама. – К тому времени, как он дошел досюда, я рассказал им, где она. Больше мы никогда ее не видели.
Он отталкивает меня. Водолазный нож: катран. Имя, которое он выбрал, чтобы никогда не забывать. Нож, который он до сих пор носит при себе. Я вспоминаю.
Держусь за щеку. Он не сделал мне больно, но я все еще ощущаю на своей коже палец, повторяющий путь ножа.
Я в ужасе смотрю на него:
– Ты не виноват. Ты же был ребенком!
– Может, и так. Но вот почему я скорее умру, чем предам еще кого-то. Я не скажу Нико, что ты сделала сегодня. И не расскажу Тори о Бене. А теперь иди. Возвращайся домой, пока тебя не хватились.
– Катран! Спасибо.
Он пристально смотрит на меня:
– Я принимаю твое желание быть с нами. Но ты должна знать свои ограничения.