– Ты тоже знала, и я никогда не спрашивала тебя об этом. Что произошло с ним потом… Я смотрела в свое время, но такой информации в нашей системе не было. – Она вздыхает. – Послушай, я это докажу, хорошо?
Она открывает свой компьютер.
– Подойди сюда, и увидишь все своими глазами. Его фамилия Никс, говоришь?
Я киваю. Она набирает «Бен Никс» и нажимает кнопку поиска.
В ответ ничего.
– Может, он значится как Бенджамин. – Она пробует так – результат нулевой.
– Ничего не понимаю. – Доктор хмурится, потом лицо ее проясняется. – Он будет в твоих записях. Да. Я делала перекрестную ссылку с ним под твоими друзьями и членами семьи. Да, вот его номер. – Она переключает экраны и вновь постукивает по экрану.
Нулевой результат.
На лице ее мелькает гнев и что-то еще. Она закрывает компьютер.
– Что случилось? – спрашиваю я.
Доктор Лизандер откидывается назад, снимает очки, трет глаза. Без своих грубых очков в массивной черной оправе она выглядит по-другому. Глаза, не увеличенные линзами, кажутся уставшими, более человечными. Она вновь надевает их.
– Его, должно быть, удалили.
– Что это значит? Что он…
– Умер? Не знаю. Просто смерти недостаточно, чтобы удалить человека из системы. Никто из больничного персонала не может этого сделать, даже члены правления. Я могу создавать новые файлы пациентов, обновлять их, редактировать, но не удалять. Это против всех правил. И все же его как будто и не существовало.
– Кто мог сделать это?
– Безымянные лица с… – Она смолкает. – Ты кошка, а я мышка? Довольно твоих вопросов. Ты же видишь, я ответила, как могла. И рассказала тебе то, чего не должна была. Теперь твоя очередь. Скажи, к тебе вернулись еще какие-нибудь воспоминания? – Она подается вперед, лицо по-прежнему старательно сохраняет беспристрастность, но за ней угадывается напряженное любопытство.
С одной стороны, мне очень хочется ей все рассказать. Она может понять, что со мной произошло, объяснить. Но это опасно. Я нахожусь под пристальным вниманием лордеров, и кто знает, не слушают ли они меня?
Мои глаза оглядывают кабинет. Подслушивающие устройства могут быть тут спрятаны где угодно.
– Что такое?
– Не здесь. Я не могу говорить об этом здесь. Это небезопасно.
– Уверяю тебя, этот кабинет не прослушивается. Это было бы грубейшим нарушением конфиденциальности между врачом и пациентом.
– Еще хуже, чем стереть записи о пациенте?
Она приоткрывает рот, потом закрывает его. Мгновение думает. Пишет что-то на клочке бумаги, потом передает его мне: «Встретимся в 9 утра во вторник», – написано там. Конная дорожка рядом с моей школой помечена на нарисованной ниже схеме.