Но потом он улыбается:
– Ты, дорогая девочка, после вчерашнего трофея можешь задать мне любой вопрос, и я отвечу.
Я натужно сглатываю:
– Почему я была зачищена?
– Ты сама знаешь.
– Разве?
– Или, по крайней мере, знала. Ну же, подумай сама. Мы защитили часть твоего «я» от Зачистки, не так ли? Все больше и больше твоих воспоминаний возвращается.
И еще один вопрос выходит на первый план у меня в голове, словно всегда был там: зачем готовить меня к Зачистке, если с самого начала не задумывалось, что я должна быть Зачищенной? Значит, вот что имела в виду доктор Лизандер, когда спрашивала почему?
– Что такое? – спрашивает Нико.
– Так было задумано с самого начала – стереть мне память. И меня поймали вовсе не потому, что мне не повезло.
Он склоняет голову набок.
– Браво, Рейн. Ты вспомнила.
Я отшатываюсь. Ужас и потрясение преодолевают страх настолько, что я не пытаюсь их спрятать:
– Но зачем?
– Нам нужно было показать лордерам, что они могут потерпеть неудачу; что мы можем их провести. Что в любом месте, в любое время, когда меньше всего будут этого ожидать, они могут оказаться уязвимы.
– Но как ты мог сделать такое со мной?
– Ну, ну, Рейн, ты согласилась на этот план. И твои родители тоже. Они отдали тебя нам для дела, для этой цели.
– Нет, – шепчу я, – нет, они не могли.
– Могли и сделали это. Твой настоящий отец был членом «Свободного Королевства». Он понимал, что в этой стране, управляемой лордерами, у его ребенка, как и у других детей, нет будущего. – Лицо его преисполнено сочувствия. – Ты просила правды, и вот она, правда.
Я закрываю глаза, отгораживаясь от лица и слов Нико, и вызываю в памяти сегодняшний сон. Тот человек так бы не поступил. Он не отдал бы свою дочь Нико. Ни за что.
Я вновь открываю глаза, на этот раз старательно пряча неверие. Нико кладет руки мне на плечи.
– Ты сама сделала этот выбор, и это правильный выбор. Ты не понаслышке знаешь, что лордеров и Зачистку нужно остановить.
– Их нужно остановить, – шепчу я, и мне не приходится изображать убежденность. Правда – это свобода, свобода – это правда.
– Ты не подведешь меня. – Он наклоняется и целует меня в лоб. – И не забывай, что они сделали с Беном.
На меня накатывает волна старой боли. На меня навалилось столько всего, что немного оттеснило Бена.
– Знаешь, он тоже был на нашей стороне, – говорит Нико. – И он хотел бы, чтобы ты сражалась в этой борьбе и за него тоже.
Нико выставляет меня из своего кабинета, и смысл его слов по-настоящему доходит до меня, только когда я выхожу из школы в ноябрьский день.
Бен был на стороне «Свободного Королевства»? Нико мог знать это, только если сам вербовал Бена. Мои руки сжимаются в кулаки. Я всегда задавалась еще одним почему. Почему Бен вдруг решил избавиться от своего «Лево» и почему вообще собирался вступить в «Свободное Королевство»? Ответ может быть только один: Нико.