Кровь смывается, это я знаю. Скоро я уже чистая, кожа мягкая. Гладкая. Парочка новых шрамов благодаря Кэму. С полдюжины швов на плече, и чуть больше на боку. Болеутоляющие, которые мне дали, помогают справиться с телесной болью, но ничего не могут сделать с душевной.
Но больше я никогда ничего не забуду, что бы это ни было. И какую бы боль ни причиняло. Нико и тот врач, доктор Крейг из того ужасного места, о котором я даже ничего не помнила до сегодняшнего дня, учили меня забывать, прятаться. А мои пропавшие годы между Люси, исчезнувшей в десять, и Рейн, появившейся в четырнадцать? Вот, значит, где я была. С ними, там, где меня заставляли раздваиваться, чтобы одна часть могла спрятаться в глубинах разума и пережить Зачистку.
И тот кирпич, такой большой, что мог расколоть меня надвое. Теперь я знаю, что это было: в этом образе для меня воплотился Нико, убивающий моего отца. Когда Катран умер у меня на руках, я все вспомнила.
У себя в комнате я облачаюсь в пижаму и заворачиваюсь в одеяло. Раздается легкий стук в дверь. Эми заглядывает.
– Хочешь, я побуду с тобой? – неуверенно спрашивает она. Я пожимаю плечами. Она заходит, следом за ней Себастиан. Он запрыгивает на кровать, забирается ко мне на колени. Эми устраивается рядом. Кладет руку мне на плечи. Я морщусь и сдвигаю ее руку, чтобы не давила на мои швы, потом прислоняюсь к ней. Снизу доносятся голоса. Возбужденные голоса.
– Они отослали меня наверх, – говорит Эми.
– О?
– Прости.
– За что?
– За то, что рассказала папе о рисунке. Мама заставила его признаться, что это он сообщил о нем. Не могу поверить. – На лице Эми отражается потрясение.
– А что еще он сказал? – спрашиваю я, и голос мой звучит как-то слабо, глухо, как будто я разговариваю под водой.
– Всякие невероятные вещи. Что будто бы ты была каким-то двойным агентом лордеров. Бред.
– Действительно, бред, – шепчу я.
– Хочешь поговорить об этом?
Я качаю головой, и вместо того, чтобы, как всегда, засыпать меня вопросами, она вздыхает словно с облегчением и больше ничего не говорит. Но остается, теплая и надежная, рядом со мной.
Потом до нас доносится громкий стук захлопнувшейся двери. На улице заводится машина, взвизгивает шинами и уезжает. Долгая пауза, затем шаги по лестнице. Дверь открывается, на пороге стоит мама, окидывает взглядом нас двоих и кота, прижавшихся друг к другу.
– Отличная идея, – говорит она и умудряется втиснуться с другой стороны от меня.
Должно быть, меня сморил сон, потому что, когда я просыпаюсь через несколько часов, в комнате темно, а рядом, кроме кота, никого.