Кадет эль Тэйтана, заперев дверь на задвижку, вернулась к столу, плюхнулась на высокий тюк рядом с Кассандрой и зашуршала бумагой.
— На! — сказала она, блестящими от масла пальцами протягивая той небольшой слипшийся комок, благоухающий медом. — Подними себе настроение.
Кассандра, взяв подношение, задумчиво оглядела его со всех сторон.
— Да ешь, не бойся, — жуя, фыркнула Орнелла. — Пряники вкусные, а что слиплись — так тебе же с них не картину писать…
Кассандра осторожно попробовала кусочек. Потом еще один.
— Имбирные, — с блаженной улыбкой протянула она, отдав дань угощению до последней крошки и облизывая липкие, сладкие пальцы. Подруга, вновь ныряя рукой в недра свертка, страдальчески сморщила нос:
— Золотые! Ты не представляешь, сколько с меня за полфунта содрали.
Орнелла была сластена, а кадетов Даккарая десертами не баловали: раз в неделю, по воскресеньям, к обеду подавали булочки с изюмом или вечно пересушенные вафли, не слишком щедро политые джемом, а в остальные дни из сладкого можно было рассчитывать только на фрукты, которых и так было не в изобилии — сказывались последствия летней засухи. И свежие, пышные имбирные пряники с медом сейчас казались Кассандре почти что чудом.
— Где ты их раздобыла?
Орнелла неопределенно повела плечами.
— Хочешь жить как человек — вертись ужом, — отозвалась она, протягивая подруге еще один слипшийся комок. — На, держи. Да бери, хватить конфузиться, не последние!
Кассандра взяла. И жуя благоухающий имбирем и медом сладкий пряник, услышала вдруг:
— Ну? Так кто он?
— Ты о чем? — растерялась Кассандра. Кадет эль Тэйтана насмешливо сощурила свои золотые кошачьи глаза:
— О том, кто тебе медальон этот, с жутким репейником, подарил. Только не ври, что папенька с маменькой — уж у баронессы Д'Элтар вкус явно получше будет…
— Орнелла!
— Что? — та смяла пустой промасленный пакет и сунула его куда-то между стеной и тюками. — Мы подруги или нет? А ты чуть что — за этот медальон хватаешься, как утопающий, и даже на ночь его не снимаешь. Родительские подарки, дорогуша, и я так не берегу!
Она фыркнула. Герцогиня эль Тэйтана пяти лет от роду осталась круглой сиротой и знала, о чем говорит. Но если обычно при упоминании покойных родителей Орнеллы Кассандре становилось неловко и жалко подругу, то теперь она только передернула плечами и сказала сухо:
— Какие глупости. И не хватаюсь я ни за что.
— Ага, ага, — ехидно закивала та. — А сейчас куда рука потянулась?..
— Да ну тебя, — рассердилась Кассандра, одним движением поднимаясь со своего тюка и сдергивая с веревки еще не до конца просохшую куртку. — У самой в голове одни мужчины, так еще и мне их подпихиваешь! Медальон и медальон, сестра подарила на день рождения. Тебе что за дело?