Привязать веревку к бамперу – минутное дело. Джип в положение «стоянка», плюс на всякий случай – и на стояночный тормоз. Береженого бог бережет. И теперь вниз, туда, где виднелась неровная тропинка моих следов по дну этого оврага. Хорошо я укрыл, закопал Пабло – стряхнул на него снег с нависшей кроны то ли ольхи, то ли ивы, – засыпало с головой. Я бы обратил внимание на то, что крона дерева над этим местом бесснежна, но… это я. А они были просто городскими бандитами, обкуренными шмалью.
С замиранием в сердце разбрасывал снег в поисках тела Пабло. Вполне могло быть, что ему уже пришел конец. Когда откопал, первым делом нащупал сонную артерию и с облегчением и тревогой выдохнул – пульс был, но только медленный и совсем слабый. Пабло почти замерз в этом сугробе, холод замедлил обмен веществ. Что, кстати, могло бы ему очень даже помочь – замедляется кровотечение, замедляются вообще все процессы в организме человека.
Я обвязал его руки, положив Пабло на бок, цепляясь за тонкую веревку и матерясь и шипя от боли, вскарабкался к машине, радуясь тому, что склон оврага слишком крутой – иначе нападавшие точно спустились бы вниз, сел за руль, не чувствуя его в онемевших от холода руках, и медленно начал пятить машину назад, следя за тем, как змеится тонкая нить посланной мне Провидением веревки. Когда руки Пабло показались над краем оврага – остановился и, оставив джип на месте, подбежал к раненому, потянул его за запястья и вытянул наверх. Срезал веревку, снова побежал к джипу и подъехал ближе. Сил у меня оставалось все меньше, и тащить отяжелевшего от бессознательного состояния Пабло теперь, еще и с моим ранением, я бы уже, наверное, и не смог.
Натужившись, втащил его на заднее сиденье джипа, захлопнул дверь и, пошатываясь, забрался на водительское сиденье. Глаза заливал пот, а может, даже и не пот – я провел по лицу рукой и увидел, что ладонь вся залита красной субстанцией. Видать, все-таки черкануло по голове. Да, мне повезло. И я еще раз выругал себя за глупую самонадеянность и торопливость.
Нажал на газ, массивная машина тяжело развернулась, приминая кустики сухой травы и кустарника, похожего на наш чилижник, и медленно двинулась к тому месту, где я переезжал кювет. Снова трепыхнулось сердце – застрять, вывесив машину на мостах, сейчас было бы просто несправедливо. Столько усилий, столько… Нет, нормально перевалил через край кювета, лишь скребанув днищем по земле. Теперь – вперед! В больницу! И тут же ошеломляющее понимание – а я ведь не знаю, КУДА в больницу! Я вообще никаких больниц не знаю!