– Кстати, я тебе должен, – слегка смутился Пресли, – я сегодня столько патронов истратил – целое состояние!
– Перестань! – отмахнулся я, – ну какая ерунда! Я могу себе позволить пострелять с друзьями, иначе зачем тогда держать тир? И я не беден. Я, как и ты, фанат стрелкового оружия, так что мы с тобой родственные души. И вообще смотри как получается – мы на самом деле родственные души! Тебе нравятся мои книги – мне нравятся твои песни. Ты любишь пострелять – и я люблю пострелять! Ты любишь красивых женщин – и я люблю красивых женщин! Ну чем не братья?!
– Ха-ха-ха… – Пресли расхохотался и поднял большой палец вверх. – Мой русский потерянный брат! Теперь я тебя нашел! Нет, я все-таки не зря к тебе приехал! Кстати, приглашаю тебя к себе в поместье! Когда захочешь! Только предварительно позвони… я устрою такой прием – ты ахнешь! Будет много девушек! (Он понизил голос.) Не пожалеешь!
– Знаю о твоих оргиях, знаю… – усмехнулся я, – только у меня столько здоровья не хватит! Но приехать – приеду. Почему бы и нет? Мне говорили, у тебя куча красивых автомобилей? Я люблю автомобили. Кстати, вот и еще один пункт, по которому мы с тобой сходимся!
– А ты любишь «Кадиллаки», Майкл? – мечтательно протянул Элвис.
– Не больше чем ты, точно! – улыбнулся я. – Ведь тебя будут называть не только королем рок-н-ролла, но и королем «Кадиллаков»!
– Я обожаю «Кадиллаки», – кивнул Пресли, – мне было восемнадцать лет, я водил грузовик, и когда меня обгоняла красивая машина, а тем более «Кадиллак», – я мечтал, что заработаю денег и буду ехать за рулем такой же красивой машины!
– Да, красивая машина – «Кадиллак». У меня их было два. Оба белые. Я люблю белый цвет у машин. Один «Кадиллак» погиб – на нас с моим управляющим напала банда, так что… увы, он пришел в негодность. Это был «Кадиллак Эльдорадо».
– У меня много «Кадиллаков»! И «Эльдорадо» есть! И «Флитвуд»! Всякие есть! Я тебе покажу! Приезжай! Вот моя визитная карточка (он достал белый прямоугольник и положил на стол). Только обязательно позвони и приезжай! Я живу в Мемфисе.
– Я знаю.
Пресли кивнул и вдруг спросил меня, слегка смущаясь:
– Скажи… а каким ты видишь мой концертный образ? Ну как, по-твоему, я должен выглядеть на сцене?
– Мужественным. Романтичным. Про черный костюм я тебе уже сказал. А можно было бы – шелковая черная рубашка, узкие брюки. Или белая рубашка и брюки. Рубашка свободная, знаешь, какие были в Средние века, – не стесняющие движений, как для дуэли. Ты – мачо! Ты – кабальеро! Ты мужчина! И слегка похудей. Ты красивый мужчина, но… отяжелел. И лекарства, что ты принимаешь, – категорически запрещены! Откажись от них. Иначе… ну, ты знаешь. И сбрей ты эти чертовы бакенбарды! Ну что за уродство?! Они тебя так старят, так портят – просто ужасно!