— А Сергей? — С этой темы Нина никак не могла свернуть: она всегда симпатизировала братьям Никифоровым, от которых, кроме добра и сочувствия, не видела ничего. — Как встретились? Ты про Надю сказала?
Таня отрицательно покачала головой:
— Он не знает, что это его ребенок. И, надеюсь, не узнает. Все в прошлом.
— Ну и правильно, — согласилась Нина. — Так будет проще задать им всем по первое число! Думают, дров наломали — и в кусты? Горин тебя за решетку засадил, скотина такая…
— Горин нс виноват, — возразила Таня. — Или почти не виноват.
— Нуда, он ангел. С крылышками. А ты сама себя подставила.
— Горин ни при чем, — с нажимом повторила Разбежкина. — Это сделал другой человек — вот он и должен за все ответить.
— Кто?
— Отец моей подруги, Тани Бариновой, — помолчав, ответила Таня. Нина оказалась первым человеком, которого она решилась посвятить в известные ей подробности случившейся катастрофы. — Я тебе расскажу, что мне удалось тут выяснить… Хотя я не все до конца понимаю!
— «Резюме: пациентку преследует чувство опустошенности. Причина — ложные ценности и неверно расставленные жизненные приоритеты». Пока все. Ну как? — спросил Миша у Сергея, закончив читать ему последний завершенный отрывок своей курсовой.
Братья завтракали. Это было практически единственное время, когда они могли пооткровенничать друге другом — потом Сергей ехал на работу, Миша — в институт, и оба не знали, какие у них возникнут планы на вечер.
— Я, конечно, не эксперт, но, по-моему, для курсовой пока сыровато, — прокомментировал услышанное Никифоров-старший. — Слушай, а твой учебник — оказывается, занимательная книженция. Я его полночи штудировал. И, знаешь, понял одну вещь: поведение Баринова очень напоминает ягуара на охоте…
Довести свою мысль до конца ему не удалось, потому что братьев с утра пораньше решила навестить Катя. Открыв ей дверь и проводив в комнату, Миша незаметно закрыл тетрадь и отодвинул подальше, чтобы та, не ровен час, не попалась девушке на глаза.
Он еще не обладал достаточным жизненным опытом, чтобы усвоить одну печальную истину, роковым образом поломавшую немало судеб: то, что меньше всего предназначено для чьих-то глаз, именно в самых неподходящих руках и оказывается. Такова злонамеренность вещей…
— Привет ранним визитерам, — улыбнулся Сергей. — Мы как раз завтраком давимся, предлагаю присоединиться. — Он встал, взял телефон, проверил карманы: — Так, все забыли, ничего не взяли… Ну, мне пора. А вам, молодежь, чтоб все съесть. Приду — проверю.
— Типа, «ешьте, гости дорогие, все равно выбрасывать*? — уточнил Миша.