, как какая-нибудь отставная рок-звезда.
– Традиционное или?..
Я качаю головой:
– Нет, что-нибудь более личное. И уж точно не «Вот идет невеста» или что-то в этом роде.
Джона ставит чашку на низкий подоконник и садится за пианино, чтобы наиграть первые прекрасные ноты свадебного марша. Я устраиваюсь на серо-коричневом в белую полоску диване, поджимаю под себя босые ноги и испускаю жалобный стон:
– Не заставляй меня нервничать!
Джона смеется и мгновенно переходит к «Somewhere Over the Rainbow», вопросительно глядя на меня. Я смотрю в глубину своей кофейной чашки, врасплох захваченная чувствами, потому что в этой песне есть нечто болезненно совпадающее с моментом. Слишком болезненно, так что я встряхиваю головой.
– Что-нибудь из The Beach Boys? – спрашивает Джона.
– Не думаю, что я что-то знаю.
В том, что касается музыки, Джоне, вообще-то, следовало бы застрять где-то в шестидесятых. Он обожает Элвиса и Стоунз, но всегда возвращается к Битлз.
– Ну, это ты наверняка знаешь. – Он наигрывает первые ноты чего-то, что я сразу узнаю.
– Да, это знаю! – Я беру блокнот и карандаш. – И мне нравится. Как это называется?
– «God Only Knows», – отвечает Джона.
Я разочарована.
– Ничего, связанного с Богом!
– На самом деле оно и не связано, – возражает Джона.
Но я не убеждена.
– Может, что-нибудь из Битлз?
Он наигрывает мелодию одним пальцем, в другой руке у него снова чашка. За пианино Джона выглядит как нельзя более дома.
– Может, это не совсем подходит, – бормочет он. – Или «All You Need is Love?»…
Он опять ставит чашку и играет вступление, но я при этом вижу перед собой сцену из фильма «Настоящая любовь».
– Нет, не хочу ничего такого, что в день нашей свадьбы напомнит Фредди о Кире Найтли, – смеюсь я.
– Справедливо, – усмехается Джона.
– Ох, боже, а вдруг мы ничего не подберем? – пугаюсь я, собирая свои волосы на макушке и закалывая их в узел.
Джона покусывает нижнюю губу:
– Могу я кое-что попробовать?
Я киваю, заранее благодарная за любое предложение.
Он берет несколько аккордов, потом останавливается, встряхивает руками, начинает снова. Думаю, это еще одна из мелодий Битлз, и вроде даже узнаю ее, но ни в чем не уверена, потому сосредоточиваюсь. Джона напевает о ярких звездах в темном небе и о неувядающей любви, и по моей щеке сползает слеза – это абсолютно идеально.
– Мне нравится, – говорю я.
– Одна из моих любимых, – кивает Джона.
Я тянусь к блокноту и записываю в верхней части страницы: «И я ее люблю».