А мы с Элли… мы – Моника и Рэйчел из сериала «Друзья». Кэрри и Миранда из «Секса в большом городе». Мы всегда громче всех болели друг за друга на соревнованиях и подставляли плечо, чтобы поплакать, но только теперь я заметила, насколько отдалилась от нее. Знаю, что она не обиделась на меня и не будет винить, но, должно быть, ей приходится трудно. Можно сказать, Элли почти потеряла меня точно так же, как я потеряла Фредди. Я мысленно сделала для себя заметку: однажды, когда мне станет лучше, обязательно расскажу ей, как в самые темные дни она оставалась для меня единственным светом.
– Дай мне минутку! – Я отталкиваю стул, и тот скрипит ножками по деревянному полу.
– А я пока еще чашечку себе налью.
Я оставляю Элли в кухне, успокоенная звуком льющейся из крана воды и звяканьем посуды в буфете. Сестра всегда была здесь частым и желанным гостем. Но имейте в виду – не таким частым, как Джона Джонс, уж он-то почти все свое время проводил в нашем доме с Фредди. Даже засыпал на нашем диване, убаюканный каким-нибудь позабытым всеми фильмом. А то и вовсе за поеданием пиццы прямо из коробки: они с Фредди талантами Джейми Оливера[1] не отличались. Я никогда не говорила об этом Фредди, но иной раз чувствовала, что Джона будто негодует из-за того, что ему приходится делить со мной своего лучшего друга. Впрочем, я всегда считала тройку странным числом.
– Дэвида сегодня нет?
Мама смотрит мимо нас, открыв парадную дверь. Иногда я думаю, что мужа Элли Дэвида она любит даже больше, чем сестру или меня. Но она так же относилась и к Фредди. Возможно, она наслаждается, по-матерински хлопоча вокруг мужчин.
– Нет, извини, сегодня только мы, – отвечает Элли без малейшего сожаления.
Мама театрально вздыхает:
– Я собиралась попросить его сменить термопредохранитель в моем фене, он опять сгорел. Теперь придется тебе самой это сделать.
Элли ловит мой взгляд за маминой спиной, и я точно знаю, что она думает. Дэвид был совершенно беспомощен, когда дело касалось ремонта или починки. И если у них собиралась рухнуть какая-нибудь полка, или нужно было сделать ремонт в одной из комнат, или хотя бы сменить где-то предохранитель, этим занималась только Элли. Но наша мать упорно цеплялась за патриархальное убеждение, что Дэвид, как единственный мужчина в семье, сумеет сделать любую мужскую работу. Кстати, мама могла и сама прекрасно сменить предохранитель: она вырастила нас одна, и ничего, мы живы. Похоже, мама просто думает, что, если будет обращаться к Дэвиду за помощью, это повысит его самооценку. Несчастный Дэвид в свою очередь смотрел на нас с Элли полными ужаса глазами, беззвучно моля о помощи. Он даже на стремянку не мог подняться, не покрывшись по́том с головы до ног. Несколько недель назад мне пришлось отвлекать маму, удерживая ее в кухне, пока Дэвид держал у наружной стены лестницу для Элли, которая чистила водосточные желоба. Это была наша общая игра: настоящим семейным мастером на все руки считался Фредди, а в его отсутствие Дэвида против его воли повысили до должности домашнего спасителя.