– Я готовлю омлет с сыром и луком, – сообщила мама, когда мы направились следом за ней по коридору. – Хочу испытать новое приобретение. – Она машет в нашу сторону ярко-розовой сковородкой. – Я и тете Джун такую купила, она сама никогда не доставляет себе такого удовольствия.
– Опять телемагазин? – уточняет Элли, бросая свою сумку на кухонный стол.
Мама пожимает плечами:
– Ну, случайно включила. Ты ведь знаешь, обычно я не покупаю по телевизору, но ведущая Кэтрин Магьяр оказалась весьма убедительна, к тому же у моей старой сковороды как раз отвалилась ручка, так что это, похоже, была судьба.
Я прикусила распухшую губу, а Элли отвела взгляд. Мы обе знали, что мамин кухонный шкаф битком набит совершенно ненужными вещами из тех, что рекламировала супергламурная Кэтрин Магьяр, внушая, что они произведут настоящую революцию в вашей жизни.
– Хочешь, я нарежу лук? – предлагаю я.
Мама качает головой:
– Я уже все сделала. Он в мини-чоппере.
Я киваю, замечая измельчитель на кухонной стойке. Даже не спрашиваю, заказала ли она его в телемагазине, – разумеется, так и есть. Скорее всего, он куплен заодно с механической теркой для сыра, которую мама использовала для чеддера.
Вместо того я варю кофе, к счастью, без помощи излишне сложных приспособлений.
– Ты попробовала те пилюли? – спрашивает мама, разбивая в миску яйца.
Я киваю, задохнувшись при воспоминании о Фредди.
Она роется в куче кухонных штучек, пока не находит веничек.
– И?..
– Действуют. – Я пожимаю плечами. – Спала как убитая.
– В кровати?
Я вздыхаю, а Элли коротко улыбается мне:
– Именно в ней.
От облегчения морщинки на лбу мамы разглаживаются, она начинает взбивать яйца.
– Это хорошо. Значит, больше никаких ночевок на диване, да? Это тебе не на пользу.
– Нет, обещаю.
Элли накрывает на стол. Три прибора. Наша семья увеличилась было до пяти, а теперь снова сократилась до четырех, но в чистом виде она всегда состояла из троих: мамы, Элли и меня. Мы с сестрой выросли без отца: он ушел за пять дней до моего первого дня рождения и мама так его и не простила. Элли была малышкой, а я грудничком, и отец решил, что жизнь с тремя женщинами не для него. Он перебрался в Корнуолл, чтобы заниматься серфингом. Такой уж человек. Каждые несколько лет сообщал, где находится, и раз или два даже без предупреждения появлялся на пороге нашего дома, когда мы с Элли еще учились в школе. Он неплохой человек, просто слишком ветреный. Приятно было знать, что отец где-то существует, но я в своей жизни совершенно в нем не нуждалась.
– Подумываю о том, чтобы купить новый кухонный стол. – Мама ставит перед нами тарелки и садится.