– Могу сбегать купить, – предлагаю я, радуясь, что от меня может быть хоть какая-то польза. – Нужно что-то еще?
– Ага, выспаться, – громко фыркает Элли. – Поспать больше пяти минут. Или чтобы моя сестра не сбежала тогда, когда она нужнее всего.
– Элли, прости… Я не подозревала, что все так… – Я потрясена. – Скажи, что сделать, как помочь…
Она перебивает меня, нетерпеливо взмахнув рукой:
– Ты думаешь, я знала, что делать, когда умер Фредди? Как помочь тебе пережить худшее, что только могло с тобой случиться? Я тебе отвечу: нет! Ни черта не знала! Но догадываешься, чего я не сделала? Не села в самолет и не улетела в какую-нибудь долбаную Хорватию!
Я сильно задета. Мне хочется возразить, сказать, что едва ли можно сравнивать потерю кого-то с приобретением кого-то, но я молчу – сестра не в том состоянии.
– Пора купаться, – резко заявляет Элли, перекладывая малышку с одного плеча на другое. – Лучше это сделать, пока она не проголодалась снова.
По ее тону понимаю: сестра требует, чтобы я ушла.
– Могу я помочь искупать ее? – тяжело сглотнув, спрашиваю я.
Элли вздыхает, словно боевой дух покинул ее.
– Не сегодня, ладно, Лидс? Одна я быстрее справлюсь.
Поскольку выбора у меня не остается, я беру свои ключи:
– Позвоню тебе попозже?
Элли кивает на малышку:
– Лучше сообщение, на тот случай, если она заснет.
Полагаю, сообщение лучше, потому что Элли не хочет со мной разговаривать.
Когда я десять минут спустя подъезжаю к дому мамы, перед ним стоит незнакомая машина. Но я не обращаю на нее внимания, желая устроить сюрприз.
Вхожу в дом, сбрасываю у двери кроссовки и иду к кухне. И вижу полураздетую маму – в бюстгальтере и джинсах, она обнимается со Стефом, на котором нет рубашки. Моя поднятая в приветствии рука замирает в воздухе, а они отскакивают друг от друга, словно их ударило током.
– Лидия, черт побери! – Мама почти кричит, она покраснела и машинально прикрывается кухонным полотенцем.
Стеф буквально заползает под стол и появляется по другую его сторону, уже натянув джемпер (наизнанку) и держа в руке блузку моей мамы. Она выхватывает у него блузку и надевает, не говоря ни слова.
– Милая Лидия, рад снова тебя видеть, – бормочет Стеф.
И тут же проскакивает мимо меня в коридор и удирает. Я его не виню; у мамы такой вид, словно она вот-вот взорвется.
– Девять недель! – нервно кричит мама. – Девять недель ты болталась неведомо где, а потом врываешься ко мне, не потрудившись даже позвонить и сообщить, что ты вернулась?
Я таращусь на нее. Понимаю, что и мама, и Элли были расстроены, но я никак не ожидала, что они настолько плохо отреагируют на мое возвращение.