— Все, девочка. Следующий!
Отец отвел ее к ограде.
— Ну что, — он присел перед дочкой, — мне, наверное, пора.
Эрины звякнули в кармане его куртки, и Эльга передумала плакать. Отец посмотрел на нее замершими глазами, чуть ли не вслепую огладил лицо и волосы, выбившиеся из-под платка. Пальцы его в конце дрогнули.
— Ну, все.
Он выпрямился.
Несколько мгновений — и отец, сутулясь, выбрался с постоялого двора за ограду. В толпе собравшихся Эльга заметила бледное лицо сестры, и помахала ей рукой.
Не больно, расставаться не больно.
Эльга закусила губу и отвернулась. А потом медленно побрела в гостиницу, обходя мастеров и подмастерий.
Внутри было пусто. Дядя Велькаст кивнул ей и продолжил натирать стойку, ожидая, наверное, что она вот-вот заблестит зеркалом, отражая его лицо. Пахло подгоревшим мясом и свежевыпеченным хлебом. Эльга заметила листик, прибившийся к ножкам лавки, и безотчетно его подняла. Рука с отметиной мастера вдруг нестерпимо зачесалась, хоть вцепляйся в нее зубами. Девочка спрятала ее под мышку. Стало чуть-чуть легче.
Широкая, расшатанная лестница привела Эльгу на второй этаж, в темный коридор с маленьким окном под сходящимися стропилами. Беленые стены. Первая, вторая, третья дверь. За дверью было тихо.
— Входи уже, — услышала Эльга глухой голос мастера. — Топчешься, топчешься…
— Я не топчусь.
Девочка толкнула дверь.
Унисса Мару в одежде лежала на кровати, подсунув руки под голову. Светлые волосы рассыпались по соломенной подушке. Сак с листьями серой гусеницей расположился в ногах.
— Не стой на пороге.
Унисса глазами показала подойти к кровати. Эльга заметила несколько сложенных в углу кусков холста, растянутых между реек. Приблизившись, она убрала руки за спину. Мастер разглядывала ее и молчала.
— Помнишь, что был за лист, который ты поймала вчера? — наконец спросила она.
— Сливовый, — произнесла Эльга.
Унисса кивнула.
— Молодец. Первый урок: сливовые листья плохо дружат с дубовыми и тамариском, портят букеты. Но хорошо сочетаются и с вереском, и с верещанкой, и с орешником, и с вишней. Букетам слива придает мягкость, но излишнее количество ее отдает приторностью и ложью. Поняла?
Эльга кивнула.
— Ничего ты не поняла, дурочка, — вздохнула мастер. — Ладно, с этим позже. Твое первое задание… — Она перегнулась и стянула с лавки отрез грубого полотна. — Возьми.
Но когда Эльга, набычившись, не сделала движения навстречу, глаза женщины превратились в серые ледышки.
— Я сказала: возьми! — процедила Унисса сквозь зубы.
Злюка!
— Я не дурочка вам! — выдавила Эльга и даже топнула ногой в подтверждение своих слов.