Хотите подольше, сбрызгивайте вином.
Не по-весеннему жаркое солнце, пробиваясь сквозь яблоневую крону, рассыпало перед Эльгой золотые монетки. Букеты сменяли букеты, люди появлялись, кланялись, пропадали. Сминаемые в саке листья, кажется, жаловались на полное непонимание.
Так длилось три дня, а утром четвертого Унисса спросила Эльгу:
— Как твои успехи?
— Я — дурочка, мастер Мару, — вздохнула Эльга.
Унисса рассмеялась.
— Не получается? Значит, скоро получится.
— Они не слушаются! — пожаловалась Эльга. — Летят куда-то сами по себе. Я им шепчу, шепчу…
— Ничего не делается быстро. — Унисса потрепала девочку по макушке и вдруг спросила серьезно: — Как полагаешь, мы готовы?
— К чему? — выдохнула Эльга.
— К большому заказу. Ты же не думаешь, что мы явились в Дивий Камень складывать простые букеты?
— А будет не простой?
— Думаю, не на одну неделю работы. И тебе придется мне помогать.
Эльга вздрогнула.
— Да, мастер Мару. А я справлюсь?
— Х-ха!
В городском доме энгавра происходил невидимый снаружи ремонт приемного покоя и кабинетов, и по коридорам сновали плотники и маляры. Стучали молотки, тонко пели пилы, пахло стружкой и морилкой. С части стен посрывали ткани, и нелепые ошметки золотистых и синих цветов теперь висели тут и там.
Энгавр принимал в спальне.
Эльге он показался замерзшим. Он сидел в кресле, укрытый одеялом по грудь, седой, хмурый, с колючими глазами на бледном лице, с не расчесанной, комковатой бородой. За ним пенилась пуховыми одеялами не убранная кровать, а сбоку гудел камин, расцвечивая решетки и изразцы отблесками огня.
— Я рад, что вы пришли, — чуть склонил голову в приветствии энгавр.
Голос его был слаб, но чист. Унисса и Эльга поклонились по очереди.
— Я — мастер Унисса Мару, а это моя ученица.
Энгавр прикрыл глаза.
— Ваше появление здесь значит, что вы возьметесь за мой заказ?
— Да, господин энгавр.
— Это замечательно.
Энгавр закашлялся, рука его выползла из-под одеяла, и расторопный слуга, вынырнув из-за портьеры, мгновенно вернул ее на место.
— Вы больны? — спросила Унисса.
— Я умираю, но это совершенно не важно, — усмехнувшись, ответил энгавр. — Мы говорим о Дивьем Камне, а его ждет засуха.
— Я слушаю.
— Окрестные поля уже два года как стоят без дождя. Раньше мы спасались поливным каналом, но с зимы обмелел и он. Полтора весенних месяца не принесли облегчения, и дальше, по всем приметам, стоит ждать только худшего. В самом Дивьем Камне начинают сохнуть колодцы, и даже родник на его вершине течет едва-едва.
— Что требуется от меня? — спросила Унисса.
— Дождь, — сказал энгавр.