– Не обращай внимания на Томаса. Его воспитывали только оборотни, и его развитие соответствует внешности. Но наши мамы – люди, и они растили нас в соответствии с нашим настоящим возрастом, так что интеллектуально мы вполне ему соответствуем, не зависимо от того, как выглядим.
– Кажется, мои методы воспитания только что раскритиковали?
– Не обижайся, дядя Гейб. Я же понимаю, что ты живёшь... как бы это сказать... в другом измерении, что ли.
– Мой папа тоже считает меня малышкой, – впервые подала голос Бетти. – И обращается соответственно. Мы уже привыкли к этой двойственности.
– Между прочим, я тоже прекрасно знаю, откуда берутся дети, – поднял на нас глаза Томас. – Не такой уж я и отсталый. К тому же я не глухонемой, поэтому не обязательно говорить обо мне так, словно меня тут нет!
– Извини, Томас, мы не хотели тебя обидеть, – повинилась я перед парнишкой, понимая, что от Вэнди он извинений не дождётся.
Похоже, у них давняя конфронтация. Они царапаются, как настоящие брат и сестра, хотя вообще-то Вэнди приходится ему племянницей, как и Гейбу. После того, как Томас кивнул, принимая извинение, и вновь уткнулся в стакан с соком, я обратилась к Гейбу.
– Так что же это за необычный способ, которым вы делаете детей?
Гейб криво усмехнулся и покачал головой.
– Метод-то как раз самый что ни на есть обыкновенный. Всё как и у людей, уверяю тебя. Дело в другом.
– В чём?
– В том самом регуляторе размножения, предусмотренном матушкой-природой. Мы, мужчины-оборотни бесплодны почти всё время, и способны зачать одного ребёнка лишь раз в тридцать лет.
У меня отпала челюсть.
– Раз в тридцать лет? Но почему? Откуда взялась такая цифра?
– Мы не знаем. Просто это реалия нашей жизни, вычисленная на основе многовековых наблюдений. Вся наша жизнь после перерождения идёт по тридцатилетнему циклу, я имею в виду только мужчин, конечно же. Мы становимся бессмертными и получаем способность обращаться лет в восемьдесят пять-девяносто пять, кто когда «созреет», а спустя тридцать лет после этого можем зачать своего первого ребёнка, и каждого следующего тоже раз в тридцать лет.
– Теперь я понимаю, почему у вас не бывает полностью родных братьев и сестёр! Какая человеческая женщина сможет родить второго ребёнка через тридцать лет после первого? Нет, бывают, конечно, случаи с пожилыми матерями и очень поздними беременностями, я читала, но они безумно редки, и там чаще всего не обходится без медицинского вмешательства.
Ну, вот, минус одна «непонятность». Осталось ещё штук десять, всего-ничего.
Тут до меня дошло ещё кое-что.