– Интересное предположение. Никогда об этом не задумывался. Но вряд ли. Кем бы ни был мой дед – больше он в той местности не объявлялся, уж мы бы это знали. Так что все бастарды отца – его собственные. Но вернёмся к нашим баранам.
Однажды, когда отец уже и не надеялся ни на что, решив, что я был чем-то случайным и неповторимым, «тест на отцовство» дал положительный результат.
Малыш был таким же холодным, как и мы. Его мать была щедро одарена, и с лёгкостью отказалась от сына. Так у нас появился Ричард. Я к тому времени уже стал бессмертным – как я говорил раньше, несколько своих шансов отец упустил. И я очень обрадовался, что в нашей семье появился малыш. Я сразу его полюбил. Но, как оказалось, отец испытывал к ребёнку несколько иные чувства.
– Какие?
– Собственнические. Для него главным было обладать этим ребёнком, чтобы тот принадлежал ему. Сам по себе малыш Уолси мало его интересовал. Поэтому его воспитанием пришлось заняться мне, тем более, что вскоре отец отправился на очередную войну, завоёвывать очередную порцию славы.
– Адреналинщик, – хмыкнула я. – Погоди, я что-то упустила? Кто такой малыш Уолси?
– Это я по привычке. Я имею в виду Ричарда, просто тогда его звали Уолси.
– Слушай, я понимаю, что уменьшительно-ласкательные имена порой очень сильно отличаются от полных. Но как у вас получилось именно это имя – я не представляю. Тут же ни одна буква не совпадает. Или это было прозвище.
– Нет, это было самое настоящее имя. Полное. Ричардом он стал гораздо позже. Уже после завоевания Англии норманнами.
Я решила пока отбросить мысль о том, что событие это произошло почти тысячу лет назад. Я подумаю об этом завтра. Переварю вместе с прадедушкой Гейбом.
– Но почему? Уолси – вполне милое имя.
– Пожалуй. Были и похуже. Только вот имена эти, как бы это сказать, из моды вышли. А мы в то время старались не выделяться. И не подчёркивать лишний раз своё бессмертие старинными именами. Так что отец из Квеннела превратился в Александра, Уолси стал Ричардом, Туки – Теодором, Уорвик – Уильямом, а Гуннихильда – Эмилией. Ну и остальные тоже, не стану тебя утомлять перечислением.
– Гунни… Гунни… как?
– Гуннихильда. Старшая из моих сестёр.
– Господи, как можно назвать так ребёнка?! Вы её что, сразу же возненавидели?
– Поверь, в своё время это было очень модное и красивое имя, – усмехнулся Гейб.
– А ты, – подозрительно прищурилась я. – Ты же тоже сменил имя, верно? И как же тебя звали раньше?
– Катберт, – пожал Гейб плечами.
– Катберт, хммм… – я покатала имя на языке, пытаясь «распробовать» и вынесла вердикт: – Жить с этим можно, но Габриэль всё же лучше.