— Если моя мама забрала что-то из ваших вещей, то они погибли в пожаре, как и все остальное, — сказал Ларри.
— В каком таком пожаре? — спросила Уна.
Она впервые обернулась к Куину:
— Вы можете заставить этого типа говорить разумно?
Но Куин ничем не мог ей помочь. Он стоял замерзший в своей новенькой футболке и пытался постичь, чего она добивается. Одно было очевидно: она приехала сюда не ради душещипательного воссоединения с плодом чрева своего. Она приехала за своим свидетельством о рождении. Он мог бы догадаться с самого начала. Впрочем, он все равно повез бы ее в Вермонт — внезапно понял он и удивился этому новому знанию о себе.
— В каком таком ПОЖАРЕ? — повторила Уна.
— В том самом пожаре, — ответил Ларри. — Я был ребенком, конечно, но, кажется, помню все, так часто она рассказывала про пожар. Семейное поместье, видите ли. Семь домов и один из фруктовых садов погибли за ночь.
Куин переводил взгляд с одного лица на другое, потом в окно, словно птица, которую высматривал Ларри, вот-вот появится, как почтовый голубь, а к лапке привязана записочка: «Эй, Уна, нет у него ничего».
— ТВОЯ МАТЬ ПИСАЛА МНЕ МНОГО ЛЕТ С ОДНОГО И ТОГО ЖЕ АДРЕСА, — сказала Уна.
Она, прищурившись, вглядывалась в Ларри, словно устанавливала его личность.
— Ее отец построил новый дом на месте сгоревшего. Точнее, два дома. Один для себя, другой для нас, — Ларри мечтательно улыбнулся. — Как я скучаю по тому дому, боже милостивый. Мы потом продали его какой-то фирме, она там все застроила многоквартирными домами. Я отвечу перед Всевышним за это, но ведь фирма платит за мое пребывание здесь.
— Вот те на, приехали, — сказала Уна.
Ларри посмотрел на нее.
— Боюсь, я забыл, как вас зовут, дорогая.
Наступила пауза. Куин пытался перехватить взгляд Белль, но она не сводила глаз с Ларри, словно в трансе.
Уна прижалась чуть ли не вплотную к ушной раковине своего сына:
— Уна, — сказала она. — Уна Виткус.
— Это, кажется, польское имя?
— Литовское.
— Подумать только! Надо же, моя биологическая мать была родом из Литвы, — он покачал головой с болезненным выражением. — Откуда мы с вами знакомы, дорогая?
От кондиционера, гнавшего арктический холод, волосы на голове Уны наэлектризовались и парили над черепом.
— Мы с твоей матерью были подругами, — сказала она так тихо, что он не мог расслышать.
Она распрямилась и махнула рукой.
— Мы уходим. Прощай, Лаурентас.
Она поднялась со стула, и Белль встрепенулась, очнувшись от забытья:
— Уже уходим?
— Побудьте еще, — попросил Ларри. — Девушки сварят нам отличный кофе, превосходный.
Белль улыбнулась: