…
Конечно, замечательно. И во время пребывания в Лестере одна Луиза считала меня одушевленным существом. Ах да, и еще птицы!
…
Однажды мы поехали в Техас во время весеннего перелета птиц. Заплатила за поездку я, а Луиза вела автомобиль. Когда доехали до места, мы наняли великолепного проводника, который показал нам множество птиц, а в последний день… Боже, я ведь не вспоминала об этом столько лет.
…
Гид остановил машину на пыльной обочине. Луиза сидела на переднем сиденье, она совершенно упускала из виду, что красавчик-гид относится к нам как к пожилым дамам. «Мы ведь пожилые дамы, Лу», — заметила я, на что она ответила: — «Говори за себя. По-моему, этот молодой человек от меня без ума».
…
Она люто ненавидела то, что стареет. Она уже болела в ту пору, но мы об этом еще не знали. Ковыляла на несгибающихся ногах, капризная и без капли прежнего обаяния, но все равно мнила себя неотразимой и ждала, что к ней будут относиться как к новой Клеопатре.
…
Ну, гид помог нам выйти из машины, а мы понятия не имели, что у него на уме. Самая обычная местность, ничего скучнее я в жизни не видела.
…
Забор из проволочной сетки, за ним — пастбище, такие картины на каждом шагу встречаются в Техасе, если не считать того, что в сотне ярдов виднелся Мексиканский залив, а перед ним сгрудились прибитые ветром домишки, они словно умоляли, чтоб их поскорее смыло водой. Наш гид что-то прошептал, но у Луизы заложило уши, и она его не расслышала.
…
Я подумала, может, он помолиться вышел. У них в Техасе всего можно ожидать. Но когда мы посмотрели в ту сторону, куда он указывал, мы просто обомлели. Разинули рты и стояли. Это было что-то невероятное.
…
Во время перелета у птиц кончаются силы, и они, измученные, отощавшие, голодные, буквально падают с неба на землю. Немногие люди видели это своими глазами, а мы увидели, там, на пыльной техасской обочине.
…
Колибри! Повсюду были колибри! Отдыхали на заборе, на траве, в пыли. Один колибри спланировал гиду на козырек кепки и переливался там, как бриллиант. Парень замер, перестал дышать, чтобы не вспугнуть его, а всё новые и новые колибри летели и летели, они преодолели залив, полный опасностей, и вот под ними впервые за пять сотен миль показалась суша. На каждом, буквально на каждом цветке вдоль пыльной обочины сидел колибри, пил нектар и никак не мог утолить свою жажду.
…
Вот какой подарок сделала мне Луиза на всю жизнь.
…
Уж не знаю, сколько времени мы там простояли. Не могли оторваться — как будто стали свидетелями сотворения мира, ей-богу.
…
Нет, не чудо — просто природа за своей работой. Чудо — то, что я не сидела у себя в гостиной и не смотрела «Колесо фортуны», как обычно, ведь так бы и продолжалось, не сведи меня Господь Всемогущий с Луизой на Сибли-стрит в городе Портленд, штат Мэн, через двадцать с лишним лет после того, как я решила, что потеряла ее навсегда.