Один на миллион (Вуд) - страница 35

— Ты ничего не забываешь, — сказала она. — Замечал это за собой?

— У меня много недостатков, — с сожалением ответил он, глядя на карты. — Так что стало с Виктором, с тем красавцем-блондином из России?

— Самая старая история из этой книжки, — сказала она. — Какой же дурой я была.

Он ждал. С невозмутимым терпением кошки. В этом не было ничего общего с каким-либо недостатком.

— Kūdikis, — произнесла Уна и прижала ладонь ко рту.

— Что такое kūdikis?

Уна внимательно рассматривала мальчика; что могло разбудить ее память; может, его униформа похожа на ту, что носили много лет назад; может, его старинные манеры; может, его глаза с голубовато-серой радужкой выдают возраст и мудрость, которых у него, казалось бы, не может быть.

— Ребенок, — призналась она. Под ложечкой засосало. — Я ни одной живой душе об этом не говорила.

Его пальцы затрепетали.

— У вас родился ребенок? Прямо в цирке?

Она нежно прикрыла его пальцы своей рукой. Он положил ладони под себя и сел на них. И ждал.

— Я вернулась домой после побега, — тихо сказала она. — Обесчещенная.

Он продолжал ждать. Она сосредоточилась. На кухне стояла тишина. Во дворе тоже. Воздух, свет, пыль на подоконниках, имена, имена в списке.

— Ты знаешь, откуда берутся дети? — спросила она.

— Дети берутся из спермы и яйцеклетки, — мальчик ответил, не шелохнувшись.

— В общем, у меня родился ребенок, — продолжила она, сама не понимая зачем. — И я отдала его.

Его пальцы снова пришли в движение.

— Что с ним сейчас?

— Он врач.

Мизинец загнулся.

— Какой врач?

— Хирург.

Безымянный.

— Что оперирует?

— Сердце, насколько я помню.

Средний.

— Как его зовут?

— Лаурентас.

Указательный.

— А фамилия?

— Лаурентас Стоукс.

— Это же фамилия вашей учительницы. Мод-Люси Стоукс — так звали вашу учительницу, которую вы любили больше, чем свою маму.

Она хлопнула его по лбу, ни в чем не повинному.

— Тебе и диктофон не нужен. У тебя память размером со слона.

— Вашему ребенку сейчас девяносто лет.

Большой палец не загнулся. Возможно, мальчик не знал, к какой категории отнести этот факт.

— Девяносто? — потрясенно переспросила Уна.

Конечно, мальчик прав. Она встречалась с Лаурентасом всего один раз — если не считать дня его рождения — в 1963 году, и он законсервировался в ее памяти как мужчина средних лет, красивый, мужественный, похожий на Виктора. Какое-то время они переписывались — многозначительные короткие письма подписывали полным именем с фамилией, потом переписка свелась к обмену рождественскими открытками время от времени.

Уна встала, ощущая на себе взгляд мальчика. Достала из шкафа пакет.