— Ты имеешь в виду, что я не дотяну до ста двадцати двух.
— Нет! Вовсе нет! — он широко открыл глаза.
Она поверила ему.
— Старейший парашютист известен. И старейший пилот. И старейшая артистка мюзикла. — Он нахмурился. — Все эти рекордсмены намного моложе вас. Как вы относитесь к тому, чтобы побить какой-нибудь из существующих рекордов?
— Для этого не потребуется пересадка костей?
Он вытащил список совершенно абсурдных номинаций — акробатические трюки на крыле летящего самолета, ходьба на ходулях, — но Уна не смогла придумать подходящей для себя номинации, разве что «старейшая женщина, которая умудрилась профукать семнадцать лет после смерти Луизы».
— Вы уже на тридцать шесть дней старше, чем в тот день, когда мы с вами познакомились.
— Точно.
Он посмотрел в окно и спросил:
— Слышите их?
— Нет, — печально ответила она. Она их видела — щеглов, которые затеяли перебранку, — но их голоса не попадали в доступный ей диапазон.
На его лице отразилось сочувствие. Он сказал:
— А мне не хватает еще шести птиц для значка.
— Весна уже на пороге. Подожди чуть-чуть. — Она улыбнулась, обрадованная тем, что испытывает симпатию к нему. Он совсем ребенок, за одно это его можно полюбить.
— Это ваша машина вон там? — спросил он.
— Конечно, это моя машина. Чья же еще?
Старый «релиант» Рэндалла.
Он перевел взгляд на нее, словно пригвоздил. Ему пришла в голову идея.
— Она исправна?
— Вероятнее всего, да. Я прохожу техобслуживание раз в году. Один человек из «Рыцарей Колумбуса» подгоняет ее на станцию техобслуживания вместо меня: в последний раз мне не удалось продлить права на вождение, а не могу же я заявиться на станцию техобслуживания с просроченными правами в бумажнике.
— Эх, черт подери, — сказал он.
— Я не употребляю такое выражение.
— Я-то думал, что вы водите. Водите машину.
— Разве я сказала, что не вожу? Я сказала только, что у меня нет действующих прав. — Она наклонилась к нему. — Потому что из-за возраста меня заставили пересдать экзамен, и этот шестнадцатилетний инструктор меня завалил.
— Возможно, тут он ошибся.
— Церковным дамам я сказала, что сдала. Соврала. — Она надеялась, что он ее не осудит.
— Я тоже врал в своей жизни, — ответил он. — Сказал папе, что мне нравится музыка. Но это неправда. Там очень много аккордов, и так трудно следить за пальцами, чтобы попадали куда надо.
— Ну-ка, послушай, — сказала она.
Она выпрямилась и напела ему несколько тактов из «Прекрасного мечтателя».
— Как красиво, мисс Виткус.
— Значит, тебе нравится музыка. Тебе не нравится, когда тебя учат музыке, и надо признаться, что я тебя понимаю. — Она коснулась рукой его трепетных пальцев. — В общем, я езжу на машине каждую неделю, проезжаю полторы мили до супермаркета и обратно одним и тем же маршрутом.