Мальчик испуганно потряс головой:
— Да кто же вам поверит на слово! Захотят проверить ваши документы! Этим как раз и занимаются ученые-геронтологи!
Позже Уна объяснит тогдашний взрыв — своего азарта? соревновательного духа? — воздействием, которое произвели на нее и солнечный день, и воспоминания о птичьем пении, и предвкушение предстоящей диктофонной записи, ангельски-розовые щеки мальчика; но в ту минуту ей казалось, что это приказ, долетевший до нее с того света, от Люси Ханны, или Маргарет Скеет, или даже от самой мадам Жанны Луизы Кальман. Она схватила с холодильника листок со списком продуктов, перевернула и приготовилась писать на обороте.
— Хотелось бы насладиться славой, пока жива, премного вам благодарна, — обратилась она к мальчику, который не спускал ястребиного взора с ее ручки. — Документы, значит. Посмотрим, что у нас есть. Карта «Виза». Карточка социального страхования. Читательский билет сохранился.
— А они подтверждают ваш возраст? — спросил он.
Уна перестала писать.
— Они подтверждают мою личность. Удостоверяют, что я это я.
— Удостоверение личности — это одно. — Всем своим телом он извинялся перед ней. — Бывают документы другой категории.
Его интонация изменилась, голос зазвучал взволнованно:
— Нам требуются документы другой категории.
— Какие, например?
— Во-первых, свидетельство о рождении.
— Вряд ли оно у меня есть.
— Подумать только. — Он замолчал, совершенно убитый.
— Я допустил большую ошибку, — сказал он, вжимаясь в спинку стула. — Я думал, что у всех американцев есть документы.
— Слушай, — сказал она. — Ты забыл про мои водительские права. Если все пойдет по плану, скоро мне выдадут новенький документик, и там будет указан мой возраст, и мой рост, и даже мой вес. Так что никаких проблем.
— Права не в счет, — сказал он и дальше процитировал: «Мы отдаем предпочтение документам, выданным в детстве».
— Отдают предпочтение? Почему?
— Потому что взрослые часто врут про свой возраст, — он кивнул на список мошенников.
— Ну, я-то не вру. Я точно знаю, сколько мне лет.
— Но это серьезная организация! — он едва не свалился со стула. — У них серьезные правила!
Она положила руки на его узкие плечи:
— Успокойся, прошу тебя.
— Хорошо, — кивнул он, но огорчение не вмещалось в его глаза.
— Нам просто нужно раздобыть немного информации, вот и все, — сказала она.
— Я могу, — сказал он. — Я умею работать с информацией.
— Еще как умеешь. — Она постучала ручкой по столу. — Может быть, потребуются отпечатки пальцев. Или запись из церковной книги о крещении. Меня крестили в Литве, на месте той церкви сейчас, наверное, «Бургер кинг». Я не знаю, в каком городе это было, не говоря уж про церковь, и на свете нет ни души, у кого можно спросить.