Куин достал телефон, в списке непринятых звонков значилась сточетырехлетняя женщина. Как такое могло случиться?
— Ах, это вы, — сказала она, узнав его голос. — А я уж подумала, что снова тот тип из Пакистана, который пытается всучить мне кредитную карту.
— Я не смогу прийти в следующую субботу, — сказал он и хотел этим ограничиться, но не удержался — она растрогала его, узнав по голосу, едва он произнес «здравствуйте». — Как насчет воскресенья?
— Вы полагаете, что у меня один день не отличается от другого? Потому что я старая?
— В субботу у меня концерт, я не могу его пропустить.
— А я по воскресеньям пеку печенье.
— Так испеките его в субботу.
— Кроме того, за мной заезжает церковная дама и отвозит на мессу к десяти тридцати.
— Значит, я приду пораньше.
— Вы никогда не приходите пораньше.
— Я приду пораньше, Уна.
Если смотреть долго, то начинало казаться, что статуя подрагивала, словно камни вздымались, и грудь человека дышала.
— Понимаете, у меня есть знакомые ребята. У них гитарист заболел, надо его заменить, а они, похоже, должны выстрелить.
— Ой!
— В хорошем смысле, — уточнил он. — В смысле, прославиться.
— А то я подумала, они собираются кого-то убить. — Она помолчала. — А эти ребята — они какую музыку играют, рок-н-ролл?
Он улыбнулся ее словам.
— Евангелический рок, — ответил он. — Даже ваша бабушка не смутилась бы.
— Моя бабушка так далеко, что ее ничем не смутишь.
— Они дико талантливые. А их матушка — ходячий банк.
— Ага. Удача стучится в дверь.
— Будем надеяться.
— Надеяться рискованно, Куин.
— Знаю.
Ему хотелось закончить на мажорной ноте, но нет — тут как тут эта острая, почти духовная боль, открытая рана, которая требовала врачевания. Откуда Уне это известно?
— Хорошо, пусть будет воскресенье, — живо сказала она. — Субботняя месса ничуть не хуже воскресной. Но все равно, даже если у дамы один день не отличается от другого, невежливо вынуждать ее в этом признаваться.
— Приму к сведению.
— Вот-вот, примите.
— Печенье — звучит очень заманчиво.
— Приму к сведению.
Статуя по-прежнему дышала или так казалось. Куин внезапно сам ощутил такую тяжесть, словно его грудную клетку заполняли камни. Каменный человек прятался за деревьями. «Подымись», — прошептал Куин, но каменный человек не двигался с места, замер в нерешительности, готовясь то ли распрямиться вопреки своему бремени, то ли наконец рухнуть под невыносимой тяжестью.
САМЫЕ ТЯЖЕЛЫЕ
1. Самая тяжелая бабочка. Более 25 граммов. Птицекрыл королевы Александры. Страна Папуа — Новая Гвинея.
2. Самый тяжелый ребенок, рожденный от здоровой матери. 22 фунта 8 унций. Страна Италия.