— Ты же знаешь, что ты наш человек, Папаша, — сказал Брендон. Его глаза, похожие на летнее небо, смотрели прямо. — Человек, на которого мы всегда можем положиться.
Вдруг Куин заметил, что эти ребята смотрят на него свысока, и подумал: интересно, сын тоже со временем посмотрел бы так?
Куин дождался, пока машина уедет, и потащил барахло наверх к себе. Некоторые женщины находили его обиталище очаровательным, но он отказался от плотских утех из-за страданий Белль и своих собственных запутанных переживаний. В комнате стояла двуспальная кровать, довольно аскетичная, и висели деревянные полки, заполненные книгами и дисками. На полку, которая находилась на уровне глаз, он поставил фотографию мальчика.
Куину вспомнилось, как он однажды вернулся домой, а ребенок не спал и смотрел сквозь освещенные луной прутья кроватки. Куин вспоминал ночную комнату, ребенка, который тихо лежал в кроватке, свое неожиданно накатившее желание сыграть на детской гитаре — материнском подарке, которая в расчете на какое-то неясное будущее хранилась под кроваткой. Он сел рядом с мальчиком, заиграл тихо-тихо, как только мог, напевал колыбельную, которую ему пела мать, и следил за тем, как ребенок переводит взгляд прозрачных глаз с блестящей гитары на него, Куина, словно понимая, откуда на самом деле берется музыка. Куин глазам не поверил, когда младенец наконец заснул, но после этого всякий раз, когда Куин начинал играть сыну, ребенок вздрагивал, сжимался и хныкал, так что со временем Куину стало казаться, что тот ночной эпизод ему приснился.
Сейчас та самая гитара стояла в углу спальни, вся дека в шрамах от долгой службы. Он держал ее при себе, как держат старую собаку — из сентиментальности и благодарности. Куин взял гитару с собой в кровать, настроил ее, дышать стало легче, эта ужасная жажда немного отпустила. Утром он пойдет к Уне, заполнит кормушки для птиц, подстрижет газон, потом отнесет половину своей недельной выручки Белль. Он закрыл глаза, радуясь этим обязанностям, пусть незначительным.
Ночь иссякала. Куин тихонько наигрывал, низко склонив голову над декой, и пришел в состояние благодати, которое можно сравнить — с натяжкой, приблизительно — с молитвой. На рассвете он откинулся на подушку и заснул с гитарой в руках.
* * *
Говорит мисс Уна Виткус. Записываем ее воспоминания и фрагменты жизни. Часть номер четыре.
…
Про войну? Снова?
…
Да, ты прав. Другие-то дети из твоего класса принесут рассказы бабушек, которые, небось, помнят только Вторую мировую. А может, и ее не помнят. У тебя будет самый старый рассказчик, не иначе.