— Какая красота, — повторяла я, уже наверное в пятый раз, пялясь в окно и давая возможность Воробью пялиться на меня.
Тут пришла Ариша и принесла нам кофе, и я решила, что красотой насладилась сполна:
— Вы меня извините, Семен Аркадиевич, просто за столько лет начинаешь скучать по таким вот видам.
— Могу себе представить. Я специально приобрел офис на двенадцатом этаже, вы бы видели тут закат… — он кашлянул и нервно поправил очки. Я что, ему приглянулась или у него другой повод для волнений?
— Уверена, он прекрасен, — я попыталась смахнуть несуществующую слезу, — Вы хотели поговорить о папе?
— Да… то есть, не о самом Александре Андреевиче, а скорее о его наследстве. О его завещании.
— Папином?
— Именно, — терпеливо ответил Воробей.
— У папы было завещание? — округлила я глаза.
— Сейчас все, даже мало-мальски обеспеченные люди обзаводятся такими вещами, а ваш отец был весьма не беден. Весьма! — подняв палец, подчеркнул он.
— Папочка был не беден, он был богат, — пояснила я.
— Весьма не беден как раз и значит… но неважно, он оставил завещание, за этим вы собственно сегодня и здесь.
— Но, насколько мне известно, у папы была жена, и…
— Веста, прошу вас, забудьте про эту женщину, не о ней сейчас речь. Думаю, вам лучше ознакомиться с содержанием документа, — Воробей протянул мне папку, я ее открыла и углубилась в чтение.
Абзацев и страниц там было достаточно, какие-то фонды, мне не понятные, люди, мне неизвестные получали незначительные суммы. Некий Борис Борисович Невзоров получил коллекционный коньяк, например. На кой ему коньяк, папуля наверное не подумал, когда все это сочинял, не один день ушло на эту записульку, надо полагать. Родитель подходил к составлению документа ответственно и не без юмора. Но самыми интересными я посчитала пункты под номерами 25, 48 и 81:
25. Архангельская Виктория Петровна (ранее – Иванова) получает квартиру в Котелках по адресу: улица Зеленая, дом 15, квартира 2 в качестве компенсации за годы страдания (записано со слов Виктории Петровны).
48. Все остальное имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, движимое и недвижимое, я завещаю Архангельской Весте Александровне, кроме пунктов 20-45, предусмотренных в данном завещании.
81. С Воробьевым Семеном Аркадиевичем обговорено, что он не вправе до открытия наследства разглашать сведения, касающиеся содержания завещания и его совершения. В случае нарушения тайны завещания завещатель вправе потребовать компенсации морального вреда в размере суммы, указанной в пункте 82, а также воспользоваться другими способами защиты гражданских прав, предусмотренных Гражданским кодексом Российской Федерации. Открытие наследства происходит через три дня после кончины завещателя.