Однако это был не Уголек. На траве, раскинув руки, лежал человек, мужчина, одетый в синие джинсы и темную клетчатую рубашку. Он лежал на спине, лицо его скрывала тень от большой можжевеловой ветки. Поодаль валялась сумка-рюкзак.
Альбина обогнула березку, росшую рядом, склонилась над незнакомцем и произнесла хриплым, севшим от внезапно накатившего волнения голосом:
— Эй, вы… вам плохо? Что с вами?
Мужчина не ответил, даже не пошевелился, и ее спина покрылась холодным потом. Ни разу в жизни ей не приходилось натыкаться на покойников в ночном лесу. Впрочем, и разгуливать по ночам в лесу с фонариком и ветчиной тоже никогда не приходилось.
Уголек был на время забыт. В ту минуту Альбина думала лишь о своей ужасной находке. Впрочем, она не знает наверняка, жив этот человек или умер. Но если он все-таки жив, то она должна вызвать «скорую». А потом разбудить Анну Максимилиановну, ведь она врач и знает, что делать в таких случаях. Только вот как узнать, жив он или нет? Пощупать пульс?
Альбина присела на корточки, робко, нерешительно притронулась к запястью мужчины. Рука была теплой, но никаких стуков, никакого движения крови она не уловила. Наверное, все-таки умер, хотя, может быть, она просто не нашла пульс. В любом случае нужно идти в деревню за помощью.
Альбина встала, повернулась к телу спиной, но вдруг услышала позади себя жалобный стон, от которого ее сердце болезненно сжалось. Снова присев рядом, она отвела ветку, закрывавшую лицо мужчины, и осветила его фонариком.
Если бы Альбина умела свистеть, то, наверное, присвистнула бы от удивления. Она узнала распростертого перед ней человека: это был Алексей, «дяденька Леший», как называл его Артем. Тогда, возле своего дома, Альбина плохо рассмотрела его лицо, запомнила лишь бороду да ослепительную улыбку, но теперь, всматриваясь в бледное, страдальческое лицо, была уверена, что это именно он. Та же аккуратная бородка, тот же узкий овал… только вместо ослепительной улыбки гримаса боли, исказившая черты.
Мужчина снова застонал, открыл глаза, сразу же зажмурился и что-то пробормотал. Альбина разобрала лишь слово «вода» и вспомнила бутылку, которую он совсем недавно подносил к ее губам.
— Вода… у меня нет воды, — растерянно залепетала она, вертя головой по сторонам и думая почему-то о кусочке ветчины, валявшемся где-то под ногами.
Может, где-нибудь поблизости есть родник? Или все же придется бежать домой, чтобы принести воды? Где взять воды? Она даже вздрогнула, услышав четкий ответ на свой мысленный вопрос:
— Там… в рюкзаке… бутылка, в кармашке. И перестань светить мне в лицо…