Лицо жены скрывала тень, падающая от висевшего на стене цветка, спускающего вниз буйные отростки, скорее всего искусственные, и Рябинкин не смог прочесть выражения ее глаз.
— А я уж было подумала, что в дом грабители залезли, — улыбнулась Рита и сладко зевнула, прикрываясь ладошкой.
Наталья повернулась к ней:
— Иди, Ритуля, спать. Все в порядке. Кирилл Васильевич, пойдемте-ка в ванную. Нужно промыть раны и смазать их йодом. Идемте же, я дам вам йод и вату.
— Ерунда, — повторил Кирилл с наигранной веселостью. — Какие там раны, Наташа! Просто мелкие царапины. Какой же я все-таки неловкий!
— Иди-иди с Натальей, парашютист, — легонько подтолкнул его в спину друг.
Кирилл не обиделся и не стал спорить, только поднял голову и снова посмотрел вверх, на Оксану, но она, повернувшись к нему спиной, уже открывала дверь в спальню.
В ванной, рассматривая перед зеркалом скулу, украшенную тремя кровоточащими ссадинами, он попытался восстановить в памяти все, что случилось на лестнице. Вот он выходит, касается перил, делает шаг… Что дальше? Было ли там какое-то препятствие, которое заставило его оступиться и упасть? Или он просто неудачно поставил ногу и она соскользнула со ступеньки? Ведь выпил он все же немало, вот и стал неуклюжим, как медведь. Но зачем они выключили свет? В темноте любой на его месте мог бы свалиться с лестницы!
Смазав царапины на лице и руках йодом, Кирилл посидел еще немного на краю ванны, выкурил сигарету и отправился спать. Свет на первом этаже теперь горел, и, дойдя до верхней ступеньки, он наклонился, надеясь увидеть обрывки веревки или суровой нитки. Но там ничего не было. Почудилось? Чего только не почудится человеку, хорошо повеселившемуся в гостях у друга!
Всю ночь его мучили кошмары. Снились темные коридоры, лестницы со сломанными ступенями, уходившие вниз, куда-то глубоко под землю, в глухие и мрачные подвалы. Он спускался туда и бродил по этим лабиринтам, а потом снова набредал на лестницу, ведущую вниз, еще глубже.
Когда солнце робко заглянуло в окно и разбудило его, Кирилл обрадовался. Слава богу, кончилась эта бесконечная ночь, наполненная духотой и неприятными сновидениями.
Он посмотрел на часы. Было всего семь. Рядом, положив щеку на красивую загорелую руку, спала Оксана. Она пошевелила по-детски пухлыми губами, и Кирилл наклонился, надеясь что-нибудь услышать. Зачем он это сделал? Он и сам не знал. Но губы жены больше не двигались. Не открывая глаз и не просыпаясь, она перевернулась на другой бок.
Кирилл встал, тихонько оделся и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собою дверь. На первом этаже все еще горел свет, но было и так светло от солнечных лучей, падающих из широкого окна. Мысль о вчерашнем глупейшем приключении, поставившем на уши весь дом, не давала покоя. Рябинкин опустился на колени и склонил голову, пытаясь увидеть если не обрывки веревки, то хоть след от нее на деревянной балясине или гвоздь, к которому она была привязана. Но никаких гвоздей и иных следов не заметил, зато услышал голос Олега: