— А чего это у вас все нараспашку? — строго спросила незнакомая женщина, разглядывая испуганную девушку, сидящую на диване. — Калитка открыта, дом тоже, заходи, кто хошь! Бери, что хошь! Стучу-стучу, потом толкнула дверь — ба, да она ж не заперта! У нас, конечно, не город, но воры и тут имеются. Так значит, это вы — подруга дочери Катерины Григорьны? Она мне вчера звонила.
Альбина, голова которой была еще туманной и тяжелой после долгого беспокойного сна, на секунду замялась, но тут же вспомнила, что Екатериной Григорьевной зовут Светкину мать, и кивнула.
На вид гостье было лет шестьдесят пять — шестьдесят семь, не меньше. Хотя и говорила она резким, властным голосом, Альбина быстро сообразила, что строгость эта напускная: на удивление яркие голубые глаза смотрели сквозь очки с доброжелательным интересом.
А тетя Нюра — это была именно она — продолжила:
— А я гляжу вечером — свет в доме Сергеевны горит. Ну, думаю, наверное, приехала новая жиличка. Вот и правильно, чего же дому пустовать! Летом тут одно удовольствие жить. Красота сказочная! В прошлом году в лесу столько боровиков было, дачники прям с ума посходили. Что ж, я рада, что у меня теперь такая соседка. Пойдемте ко мне завтракать, я блинов напекла.
— Нет, что вы, спасибо, — смутилась девушка. — Я дома позавтракаю. А где у вас тут магазин, Анна… Извините, забыла ваше отчество…
— Максимилиановна. Такое вот отчество, не выговоришь с первого раза. Да и не надо отчества, просто тетя Нюра зовите, все меня здесь только так и зовут. А магазин недалеко, по улице до конца, потом направо. Я вам покажу, если хотите, я сегодня как раз туда собираюсь. Только зря вы от блинов отказываетесь. Мне их одной вовек не съесть. Вот, обещала племянница из Владимира приехать, да позвонила, что не сможет, сильно занята. Так что пойдемте, а то придется блины соседским барбосам раздавать. Пропадут ведь.
Аргумент подействовал, и Альбина согласилась, пояснив, что придет через полчаса, потому что еще даже не умывалась. Соседка показала в окно свой дом и, напомнив, что дверь в доме и калитку нужно обязательно запирать, ушла.
Тетя Нюра оказалась большой любительницей поговорить. Пока гостья наворачивала блины с прошлогодним малиновым вареньем, хозяйка рассказывала про свою жизнь.
Детей у Максимилиановны не было, Бог не дал. После безоблачного двадцатилетнего супружества муж нежданно-негаданно ушел к другой, двадцатисемилетней, а потом, спустя всего два года, и вовсе умер от лейкоза. Наверное, потому, что на вредном производстве всю жизнь трудился. Перед смертью, когда она сидела подле его кровати в больнице (молодая жена отказалась ухаживать за умирающим, нервы не выдержали), просил у нее прощения. Она простила.