У Дафны однажды вырвалось, что это ужасно.
— Я не хочу, чтобы ты знал обо мне все. Женщина есть тайна, которую мужчина разгадывает всю жизнь. Извини за этот культурософский галлицизм: я все же большую часть жизни провела во Франции. А если разгадывать будет нечего, женщина превращается в вещь — ее можно использовать, а потом отодвинуть куда-нибудь и забыть.
Я был с ней, в целом, согласен, с той лишь поправкой, что тайной, экзистенциальной загадкой является сам человек, и если аура тайны исчезнет, он действительно превратится в вещь, в безликий предмет, значение которого определяет его сугубо утилитарный функционал. Мы как люди, как носители разума существуем в данном статусе лишь потому, что не понимаем сами себя.
Однако пока это были чисто схоластические философемы. Сейчас же нам предстояло исследовать второй прикладной вопрос: мы с Дафной можем сканировать только друг друга или кого-то еще? После непродолжительного обсуждения решено было осторожно расширить эксперимент. На ближайшем «обобщающем семинаре», куда явились двадцать шесть человек, я, улучив минуту, когда разгорелась дискуссия, попытался осторожно войти в экстрасенсорный регистр. Результат был ошеломляющим. Почти в то же мгновение холодные, как у призрака, пальцы начали ощупывать и, точно ком пластилина, торопливо уминать мой мозг, а еще через мгновение сверкнула внутри него бледная вспышка, от которой я на пару секунд ослеп. Надеюсь, что внешне я ничем не выдал себя. Во всяком случае, в мою сторону никто вроде бы не поглядел, и до конца семинара я не ощущал на себе ни чьего повышенного внимания. Тем не менее стало ясно, что в сканнеров или эмпатов, как я предложил это назвать, трансформировались не только мы. Дафна, более склонная к логическому мышлению, тут же заметила, что здесь можно диагностировать присутствие сразу двух человек: первый, несомненно, сам попытался меня просканировать и, может быть, даже взять мое сознание под контроль, а второй, по-видимому, защищался, он поставил тот самый ментальный барьер, антивирус, уничтожающий несанкционированное проникновение. Одновременно она высказалапредположение, что такое, как у меня, безадресное включение не может локализовать ни донора, ни реципиента. Проще говоря, мы не можем установить ни того, кто вступил со мною в агрессивный контакт, ни того, кто этот контакт насильственно оборвал.
— Но есть в этом и позитивное следствие, — сказала Дафна. — Они, вероятно, тоже не смогли тебя локализовать.
И далее она сформулировала любопытную мысль: адресность в экстрасенсорных коммуникациях возникает либо при сознательном и обоюдном взаимодействии, именно что «лицом к лицу», когда контрагенты, оба, четко представляют себе, кто есть кто, либо (второй случай) спонтанно, при межгендерном резонансе, как это поначалу произошло у нас. Она даже добавила, что в латентном, неосознанном виде подобный контакт может возникать в состоянии влюбленности или любви, когда оба партнера, одновременно являясь и донорами, и реципиентами, способны воспринимать друг друга на б