И, так как в глубине души понимал, что ребенок, скорее всего, мой, не поехать на выписку просто не мог. Там меня и настиг нежданчик.
Стоя с букетом цветов и нелепыми голубыми шарами в руках в специальном зале, я чувствовал себя крайне неловко. Примерно как слон, на которого натянули балетную пачку и сказали, что он теперь — балерина. То есть — чужеродно, непривычно и не на своем месте.
Рядом со мной мялась весьма приятного вида старушка. И пахло от нее тоже весьма… приятно. Я бы даже сказал — аппетитно. Кинув взгляд искоса, я нашел источник этого аромата — в руках бабулька держала… Боже, это что, каравай?
Заметив мой интерес к своей персоне, старушка улыбнулась и спросила:
— Вы тоже на выписку? А к кому?
— К Беляшкиной, — ответил я рассеянно.
И понял, что дал маху.
— К какой такой Беляшкиной? — с подозрением прищурилась бабулька.
Я сильно подозревал, что вряд ли сегодня выписывался с такой фамилией кто-то еще. Стало быть, угодил аккурат на Оксанину родственницу.
Ну, отвираться явно было поздно, да и желания это делать, честно говоря, у меня не было.
— Оксане Беляшкиной, — признался я.
— К моей Оксаночке! — каравай в руках старушки удивленно подпрыгнул. — А вы, простите, кто?
Закономерный вопрос.
— Я ее босс, — ответил так, чтобы пресечь все дальнейшие вопросы. И для верности сурово нахмурился.
Но от последующих расспросов меня спасло не это, а появление самой Беляшкиной.
— Дмитрий Юрьевич, — пробормотала она смущенно, когда спустилась по лестнице и оказалась рядом. — А вы что здесь делаете?
А что я здесь делаю, взаправду? Не говорить же ей прямо тут все, как есть?
— Я подумал, что вдруг тебя встретить некому, — ответил я и сунул Оксане цветы с шарами. — Вот, это тебе.
— Спасибо, — поблагодарила она, принимая букет свободной рукой. — И что приехали спасибо. Не стоило так волноваться, со мной бабушка…
И, повернувшись к стоявшей рядом старушке, добавила:
— Бабуля! Ну зачем ты притащила опять выпечку?
— Ну а как же иначе, Оксаночка? — возразила бабуля. — Ты же столько дней нормально не кушала! Смотри, как исхудала вся!
Я невольно оглядел Беляшкину. И правда похудела, что ли? Или это случившиеся роды давали о себе знать?
Мой взгляд устремился на ребенка. Он мирно посапывал на руках Оксаны, приложив ко рту кулачок. Я никогда не задумывался о детях (разве что в далекой перспективе), но сейчас это зрелище показалось мне невыносимо милым.
Боже, старею я, что ли?
— Хотите подержать? — предложила Оксана, заметив мой интерес к ребенку.
И, прежде, чем я успел что-нибудь ответить, протянула мне сына. Своего. Моего. Нашего?