. Догадываешься, с каким дизайном. Правда, кружку хорошо продали в Калифорнии. Если работаешь на Big Tech, такую полезно иметь на рабочем столе.
– А ты разве не в их проекте?
– Нет, – сказал Фрэнк. – Я здесь по другому делу. На самом деле просто поймал попутку до Турции. Я знаю Тима и Со. Они спонсируют мою работу.
– Ты тоже идеологический дизайнер?
– Я историк.
– Историк-анархист? – уточнила я.
Он кивнул.
– Наверное. Только не спрашивай, что это такое. За ночь придумаю и завтра скажу.
Интересно. Это значило, завтра мы будем вместе. Суггестивный пикап, не иначе.
– А зачем ты приехал в Турцию? – спросила я.
– Хочу проверить одну свою концепцию.
– Историческую?
– Да. А ты зачем?
– Завтра расскажу, – ответила я. – Если успею придумать за ночь.
Он засмеялся и навел на меня указательный палец. Характерный латиноамериканский жест, означающий что-то среднее между «один-один» и «в следующий раз застрелю».
Фрэнк мне нравился все больше и больше. Я подумала, что он похож на боксера-неудачника. Хотя, с другой стороны, что хорошего в боксерах-неудачниках?
Все ребята здесь были бородатые, но в короткой и одновременно как бы запущенной бородке Фрэнка присутствовала особая тестостероновая убедительность. Я имею в виду, в хорошем смысле: такое редко, но бывает.
Его короткие кудрявые волосы незаметно переходили в бороду, а надо лбом сворачивались в колечки. Все вроде выглядело естественно – и все равно в такой стрижке просвечивало что-то неуловимо странное. Я решилась спросить.
– Что у тебя за прическа? Я таких не видела.
– Ты заметила, да? – ухмыльнулся он.
– Заметила, – ответила я. – Но не могу понять что.
– Никто не понимает, – сказал он. – Но все замечают. Я стригусь точно под Каракаллу. По бюсту.
В первый момент я подумала, что это рэпер или футболист.
– Кто это?
– Римский император третьего века нашей эры. Тогда волосы обрезали не так, как сейчас. Ни один парикмахер не сделает. Я стригусь сам.
Я вспомнила, что в Риме есть термы Каракаллы.
– А, это который бани строил?
Он кивнул.
– И многое другое.
Лежащий на полу Андреас вдруг издал скрежещущий звук – словно наткнулся на ледяную комету в темных закоулках своего трипа. Я решила, что он пришел в себя, но он просто повернулся на другой бок.
– А почему ты стрижешься под Каракаллу? – спросила я.
– Это мой исследовательский метод, – ответил Фрэнк.
– То есть?
– На самом деле я не историк-анархист. Я скорее историк-эмпатик. Еще точнее, некроэмпатик.
Наверно, я слишком долго дышала здешним дымным воздухом.
– Некроэмпатик, – повторила я. – Вот это точно самое крутое за сегодня. А что, интересно, это значит? То, что я думаю?