...Да, в тот знаменательный вечер 22 октября, после беседы у Балуева, Чернов, довольно точно определив, кто из присутствующих может быть введен в узкий круг посвященных в тайну «этого деликатного дела», пригласил к себе на конфиденциальную беседу Жданова. А на следующий день Жданов связался с Дитерихсом и получил уже более детальные указания, что уже сделано по этому вопросу и что остается сделать.
События 25 октября и отстранение Жданова от должности комиссара фронта, казалось, сорвали и эту затею корниловского охвостья в ставке. Но затем поход Керенского на Питер и его первоначальные успехи под столицей снова возродили у контрреволюционеров надежду на успех. Как раз 26 октября из Второй армии в Минск прибыл один из участников заговора — комиссар армии Гродский. Найдя Жданова, он сообщил ему то, чего нельзя было передать даже шифрованной телеграммой, — что немецкая сторона готова действовать. Удар по Гренадерскому корпусу будет нанесен в районе так называемых Срубовских высот 30 октября. В этот день комиссар Гродский созовет у себя в Несвиже всех старших начальников армии на «важное совещание». Таким образом, в момент германской атаки войска корпуса останутся совершенно без руководства, что сделает их разгром неминуемым.
Услышав это, Жданов решил, что ничто еще не пропало и что они получают прекрасный шанс повернуть ход событий в свою пользу. Вот почему комиссар Западного фронта с такой энергией взялся за сплочение вокруг себя всех антисоветских сил, за создание «комитета спасения революции» и возглавил контрнаступление против большевиков в Минске. Да и на переговоры с ними он согласился умышленно: он догадывался, что Мясников и его помощники хотели выиграть время, пока к ним подойдет подмога, но ведь и Жданову нужно было дождаться 30 октября, когда немецкие орудия на Срубовских высотах нанесут первый сокрушительный удар по большевистским силам.
Единственным человеком, которого он посвятил в свои планы, был начальник штаба генерал Вальтер, чья ненависть к большевикам была ему отлично известна.
И только 29 октября утром он и Вальтер вызвали в штаб командира Кавказской кавдивизии генерала Копачева и командира Польского корпуса генерала Довбор-Мусницкого.
— Господа, — обратился Жданов к ним, — по согласованию со ставкой предлагаю вам привести в боевую готовность ваши части к завтрашнему дню для наступления и быстрого разгрома большевистских войск в Минске. Однако приготовления к выступлению должны быть проведены весьма скрытно и атака должна начаться только после моего сигнала, который будет дан по телефону.