— А как же, — объяснил Конобеев, — вдруг ваше командование перебросит отсюда войска на другой участок, где еще нет такого перемирия, и, создав перевес в силах, разобьет находящиеся там русские части?
— Фуй! — пожал плечами майор. — Мы можем дать честное слово солдата, что ничего такого не допустим.
— А зачем — честное слово? — вмешался Марьин. — Не лучше ли записать это в документе, поставить подписи, и тогда и мы, и вы будете уверены, что все будет в порядке?
— Ну что ж, если вы настаиваете, запишем это, — вынужден был согласиться майор.
В Минске получили подробный отчет о переговорах гренадеров с немцами. Такие отчеты поступали и из других частей, и они-то и вызвали серьезную тревогу у Мясникова и остальных военревкомовцев. Немедленно было созвано заседание ВРК для обсуждения создавшегося положения.
— Конечно, готовность немцев пойти на переговоры сама по себе является отрадным фактом, — говорил Мясников. — Вы же помните, сколько было карканья со стороны эсеро-меньшевиков и генералитета насчет того, что немцы-де не захотят даже разговаривать с представителями «взбунтовавшейся солдатни», что солдатские комитеты, в свою очередь, не сумеют обеспечить выполнение перемирия, поскольку на фронте нет дисциплины, и тому подобное... А немцы, как видите, охотно садятся за стол переговоров с солдатскими комитетами. И конечно, они делают это потому, что им тоже очень нужно перемирие. Но обратите внимание на то, что повсеместно они берут на себя инициативу составления документов и, как правило, включают в них один-единственный пункт — о прекращении огня, обходя молчанием все остальные важные вопросы, в частности вопрос о запрещении перебрасывать войска на другие участки фронта, а тем более на запад, к англо-французам, вопрос о братании русских и немецких солдат, о мерах контроля над выполнением заключенных соглашений и так далее... И наши, за исключением гренадеров, к сожалению, необдуманно подписывают эти документы, не предполагая даже, какие осложнения могут вызвать они в будущем... Вот почему надо немедленно положить конец этой самодеятельности на местах и форсировать заключение договора о перемирии для всего нашего фронта. Но для этого надо быстро закончить подготовку нашего проекта, Степан Ефимович.
— Правильно, — подтвердил с места Каменщиков. — Кстати, сегодня ко мне пришли полковник Липский и капитан Крузенштерн из отдела внешних сношений штаба и предложили свою помощь в составлении проекта договора.
— Ишь ты! — недоверчиво воскликнул Щукин. — А ведь эти офицеры до сих пор были активными противниками выхода России из войны...